Возвысив себя и свое царство до положения великой державы в греческом мире, Филипп обнаружил, что в регионе нет про­блем, которые не касались бы его. Афины были единственным греческим государством в подобном положении. Ни одно из других греческих государств не могло равняться с этими дву­мя: Спарта была ослаблена победой фиванцев в 362 г. до н.э.,
Фивы пострадали от Фокейской войны. Заключение мира в 346 г. до н.э. не решило проблем в отношениях между Македо­нией и Афинами - не больше, чем Всеобщий мир 360 г. до н.э. решил проблемы Греции, - и союз между ними не скрыл это­го напряжения. Шесть лет после заключения мира были пери­одом дипломатического соревнования и М,аневрирования для достижения преимуществ, это было подобно ситуации, кото­рую мы называем «холодной войной».

Противостояние возобновилось еще тогда, когда Филипп собирался ратифицировать мирное соглашение, поскольку афиняне отказались помогать Филиппу в его действиях про­тив фокейцев. Это развязало Филиппу руки, а афиняне, не­сомненно, отказались по очень веской причине: они и так пре­дали своего союзника и не хотели участвовать в его уничтоже­нии. Это показало, что союз двух держав существовал только на бумаге. Кроме того, Афины предоставили убежище бежен­цам из разрушенных фокейских и беотийских городов.

Филиппа не было в Македонии большую часть 346 г. до н.э. Сначала он был во Фракии, а затем в Фессалии и Греции, возвратился он только осенью. Без сомнения, за это время дома накопилось множество требовавших решения местных про­блем, может быть, также, что в его отсутствие зашевелились враги на Балканах, почуявшие возможную добычу. На следу­ющий год по неизвестной причине Филипп отправился в кам­панию в Иллирии, возможно, против ардеев и дарданов. По-видимому, они были союзниками, и внимание Филиппа при­влекла потенuиальная сила этих племен. До этих пор он сра­жался с иллирийuами, только когда нападали они, теперь он нанес упреждающий удар. Кампания имела больщой успех: оба царства были побеждены, и дарданы попали в зависимость от Македонии. Ардеи были разбиты в битве, но, по-видимому, не были превращены в подданных.

Устранение угрозы вторжения фокейuев тем временем ока­зало воздействие на Фессалию. Правители Фер пытались в те­чение трех десятилетий стать владыками всей Фессалии, и го­родом все еще правили люди, которые отвергали ограничения,
налагаемые властью Филиппа. Город дважды отказывался на­править войска своему архонту - Филиппу - сначала для кам­пaнии в Фокиде, затем в Иллирии. в первом случае они, как и афиняне, воевали бы против своих друзей и союзников, воз­можно, поэтому были прощены. Во втором случае они могли утверждать, что война в Иллирии не имеет никакого отноше­ния к Ферам. Были также проблемы в Лариссе, где тиран зах­ватил власть и чеканил собственную монету - символ незави­симости.3 Основная причина этих проблем заключалась в от­рицании власти Филиппа и желании быть независимым от него сейчас, когда его защита больше не была нужна.

Филипп вторгся в Фессалию, чтобы ее не могли использо­вать как источник нападений на Македонию. Он пытался на­нести поражение ее властителям, затем разбил ее врагов, по­том сам занял положение архонта, но каждый шаг вперед не приносил желаемой безопасности. Пришло время испробовать другие средства. В 344 г. до н.э. он провел кампанию в Фесса­лии, в ходе которой он напал на Феры и захватил их. В других местах «тираны И представители династий,) были устранены; возможно, впервые были размещены гарнизоны из македонс­ких воинов, по меньшей мере, в Ферах и Лариссе, а может быть, и в других пунктах; Пагасы и Магнесия уже принадлежали Македонии.4

Но этого было все еще недостаточно. Через два года, в 342 г. до н.э., после еще больших серьезных размышлений и дискуссий он возродил старое деление земель на "четверти" и поставил своих людей тетрархами. Возможно, эти же люди должны были командовать контингентами при сборе армии. Это не позволяло местным правителям городов просто не подчиняться призывам. Устранение тиранов, вероятно, ус­покоило борьбу партий, а демонстраuия Филиппом «железного кулака» и присутствие гарнизонов оказали нужное воздей­ствие. Он вмешивался в события здесь уже 15 лет, и теперь его
решимость добиться продолжительного умиротворения при­вела к желанным результатам. Фессалия оставалась отдельным
государством. Она не была объединена с Македонией, и Фес­салийский союз продолжал существовать с Филиппом в каче­стве архонта. В конце концов это, по-видимому, возымело дей­ствие - крупные проблемы с Фессалией прекратились.5

Стоит отметить, что тетрархи Фессалии, назначенные Фи­липпом-архонтом, были во многом похожи на эпuмелетов, которых он назначал на разные должности в Македонии. Мы никого из них не знаем по имени, но назначение македонuев только привлекало бы внимание к его верховной власти, по­этому можно предполагать, что тетрархами были фессалийuы (как это имело место в Перебии). Фессалийские города сохра­нили самоуправление, как это было и в Македонии. Фессалия была к 340 г. до н.э. на пути к тому, чтобы создать структуру, подобную македонской; обе территории приближались к ин­теграции в единое государство.

Зимой 343/342 г. до н.э. Филипп вновь вмешался в дела Эпира. Он сместил uаря Арриба и на его место поставил свое­го зятя Александра, которого он вывел из пределов досягае­мости Арриба в 350 г. до н.э.б Затем он повернул на юг и разде­лался с несколькими небольшими греческими городами на юге от Молоссии, которую он отдал Александру. Его действия обес­покоили Амбракию, самый значительный город в этом райо­не, который начал войну ради сохранения своих позиций.

Амбракия была не одинока. К югу aкарнанцы, еще один союз городов, были также обеспокоены внезапным появлени­ем Филиппа в такой близости от них. Обе страны обратились за помощью, и афиняне направили войска в Акарнанию. Воз­можно, Амбракия также получила подкрепления - город имел прочные связи с Коринфом. 8филипп обнаружил, что даже его очень мягкие, «пробные» действия взбудоражили огромное количество врагов. И Акарнания, и Амбракия были сильными противниками, а помощь Афин подощла настораживающе быстро. Филипп отошел, но не оставил захваченные города и заключил соглашение с нарождающимся Этолийским союзом, обещав передать союзу город Навпракос, когда захватит его.
Этолийцы были врагами акарнанцев, и это обещание будуще­го благоволения очень послужило нейтрализации Акарнании и Амбракии.9

Появление афинских войск на пути Филиппа в Акарнанию и Амбракию не было неожиданностью. Мир 346 г. до н.э. ни­когда не был удовлетворительным с точки зрения Афин. Обще­ственное мнение в Афинах было против него, любое действие Филиппа рассматривалось как угроза. Союз с Филиппом вос­принимался только как средство заключить мирный договор.

Интересы Афин простирались на все части Греции, и куда бы ни направлялся Филипп, он всегда затрагивал их интересы. Те
афиняне, которым не нравился мир, успешно вели пропаганду, утверждая, что Филипп является утрозой всей Греции. На Пелопоннесе в 344 r. до н.э. разразился новый конфликт между Спартой и Мессенией. Аргос тоже был вовлечен в конф­ликт - он был традиционным противником Спарты и он же был традиционным местом происхождения династии Филиппа. Он вмешивался, чтобы предупредить Спарту, и мог посылать деньги и наемников тем, на кого она нападала. Он мог также делать при­готовления, без сомнения, очень скрытно, намереваясь сам на­правиться на Пелопоннес с Македонской армией.

Спартанцы отступили, а получившие поддержку Филиппа города имели все основания быть благодарными. Это был при­мер расширения его влияния, но именно это его противники в Афинах и могли использовать, чтобы повернуть обществен­ное мнение против него. Незадолго до вмешательства Филип­па афинский политик Демосфен посетил Мессению, которая просила помощи
Афин против Спарты. Демосфен процити­ровал сказанное им мессенцам в своей речи в Афинах, извест­ной как «Вторая филиппика». Берегитесь тиранических друзей, говорил он, они могут стать только вашими хозяевами. Филипп, говорил он мессенцам, гораздо большая опасность, даже чем Спарта. В Афинах это могло прозвучать правильно, а в Мессении, рядом со Спартой, это не произвело эффекта. Демосфен в это время в действительности обрашался не к мес­сенцам, и жители Амбракии, Акарнании и Коринфа хорошо поняли его.

На эти словесные атаки Филипп ответил протестом, к ко­торому он добавил, что при необходимости может пересмот­реть условия мирного соглашения. Афиняне тогда услышали новое выступление Демосфена против Филиппа. Он говорил, что единственная причина, по которой Филипп может изме­нить условия договора, - это стремление подчинить Афины. Его поддержал Гегесипп, который заявил, что единственным нужным изменением договора должна быть передача Амфи­поля «назад» Афинам."

Никто в Афинах не мог искренне поверить в такое развитие событий, но это вызывало раздражение Филиппа, что и было нужно антимакедонской коалиции, поскольку Филипп разгневанный - это Филипп угрожающий. Это соответство­вало их цели, которой, как они должны были понимать, была еще одна война. Филипп проигнорировал предложение или, возможно, ответил холодным отказом - с его точки зрения, это был не тот вопрос, который стоил обсуждения. В сочета­нии с быстрой реакцией Афин (и Коринфа) на его пробные действия против Амбракии это говорило о том, что его поли­тика мира и союза с Афинами не работает.

Проводить ведушую к войне с Филиппом политику его афинским противникам мешала география. Под непосред­ственным контролем Филиппа находились территории до южных границ Фессалии, к югу от нее находилась Фокида, города которой были разрушены, а население разоружено и рассеяно по деревням, через которые Филипп мог беспрепят­ственно пройти. За Фокидой начиналась Беотия, технически еще бывшая союзником Филиппа, но уже потерявшая энтузи­азм по этому поводу, хотя и не ставшая другом Афин. Если бы Филипп двинулся на Аттику, на его пути почти не было бы препятствиЙ. Поэтому в поисках союзников Афинам пришлось обратиться к Пелопоннесу, что сделало вмешательство Филип­па с uелью сдержать Спарту еще более опасным.

Филипп, конечно, понимал все это, и в его интересах было попытаться предотвратить приобретение там Афинами каких­-либо союзников. Он мог быть совершенно уверен в Мессении, может быть, в Аргосе и в некоторых районах Аркадии. Он мог быть полностью уверен, что Спарта останется нейтральной, уравновешенная Мессенией. Поэтому Афинам придется ис­кать союзников на севере Пелопоннеса. Именно там в 343 г. до н.э. разразились два кризиса. В Элиде олигархическая контрреволюuия свергла демократию. Очень быстро стало из­вестно, что захватившие власть олигархи финансировались Македонией. Внепосредственном соседе Афин Мегаре внутрен­ние раздоры привели к тому, что соперники обратились к Филиппу (вновь за деньгами), к Беотии и к Афинам. На этот раз быстрее всего отреагировали Афины, и их сторонники при­шли к власти. 12

Остров Эвбея по другую сторону пролива от Аттики еще несколько лет назад входил в состав Афинского союза, там располагались несколько городов с нестабильными политичес­кими системами, некоторые из них были настроены в пользу
Афин, другие - нет. Филипп мог поощрять, а мог и не поощ­рять революuионные проuессы в этих городах, но он опреде­ленно был готов помогать, если бы одна из партий проявила себя как его сторонник. В основном, как и в Элиде, он под­держивал олигархов, поэтому демократы обращали свои взо­ры на Афины. В 343 г. до н.э. он вмешался в события в Эрет­рие, чтобы покончить с олигархическим переворотом. Выжив­шие представители свергнутого режима нашли убежище в укрепленном селении Портмос, и Филипп направил 1000 во­инов захватить его. l) Эретрия лежала вблизи Аттики, и даже те афиняне, которых до сих пор не убедил Демосфен, были обес­покоены появлением значительного отряда македониев всего в нескольких милях от их собственных земель.

Помимо собственной территории, самым чувствительным местом Афин были проливы от Черного моря до Эгейского, через которые Афины получали большую часть своего продо­вольствия - Геллеспонт, Пропонтида, Босфор. В 343 г. до н.э. новая группа поселенuев была направлена в Херсонес Фракий­ский, где уже было несколько афинских владений, 14 включая Сест. Но здесь неизбежно вступал в действие третий участник, поскольку азиатская сторона этих вод была частью Персидс­кой империи.

Со времени восшествия на престол царя Артаксеркса II Оха в 359 г. до н.э. великая империя добилась значительного прогресса на пути возвращения своих потерянных или перестав­ших подчиняться территорий и провинuиЙ. Ох подавил восстание сатрапов, а затем занялся серьезным вопросом - неза­висимостью Египта. Он подошел к проблеме системно, прежде всего занявшись передовыми оборонительными рубежами Египта. Был отвоеван Кипр, Сидон захвачен и сожжен. К 343 г. до н.э. Артаксеркс смог наступать через Синайскую пустыню и в коние кониов дошел до Нила. Фараон Египта бежал вверх по реке, а его армии разбежались. Чтобы избежать судьбы Си­дона, египетские города быстро сдались. 15

Сатрап Геллеспонтской Фригии Артабаз жил при дворе Филиппа уже десять лет и мог дать обширную информаuию об империи. Поэтому Филипп обладал надежными знания­ми и мог оuенивать развивающиеся события. Шаткое состо­яние империи было, без сомнения, интересно, но Филипп ви­дел и ее способность восстановить силы. Он все время дол­жен был анализировать, следует ли ему опасаться Персидской империи, поскольку завоевание Египта освобождало Вели­кого uаря и его силы. Без сомнения, Артаксеркс, в общем, был в курсе событий в Греuии, а Артабаз возвратился в Пер­сию в 342 г. до н.э. В 346 г. до н.э. Исократ опубликовал свой памфлет, призываюший Македонию к завоеванию Персии; Артабаз должен был знать об этом.

Артаксеркс направил послов в Греuию в 344 г. до н.э., на­мереваясь набрать войска для запланированного нападения на Египет. Они прибыли в Афины и Спарту, но и те, и другие от­казали, затем в Фивы и Аргос, которые дали соответственно 1000 и 3000 человек. Отказ Афин был сформулирован очень грубо, что могло на короткое время вселить в Филиппа надеж­ду, что союз все еще в силе, ' 6 но вскоре последовало предложе­ние афинян об изменении условий мирного договора. Послав­шие войска в Азию города были союзниками Филиппа, и Афи­нам было приятно видеть, что эти воины уходят.

В данных обстоятельствах Филипп не мог строить серьез­ных планов нападения на Персию, несмотря на привлекатель­ность ситуации в период, когда Персия была занята Египтом. После Египта Артаксеркс направил своего греческого полко­водца Ментора установить полный контроль над «старой сат­рапией» Артабаза'7, именно тогда Филипп решил, что он дол­жен установить твердую власть во Фракии. Теперь именно про­ливы, чувствительное место Афин, разделяли войска Персии
и Македонии.

В 342 г. до н.э. Филипп начал прилагать усилия, чтобы уст­ранить двух фракийских царей Керсоблепта и Тереса (сына Амадока), которые так часто доставляли ему неприятности. Это потребовало долгой и трудной кампании во внутренних райо­нах Фракии, в то время как раньше он держался ближе к побе­режью. Чтобы добиться своей цели, ему потребовался весь ос­таток 342 г. и весь 341 г. до Н.Э. Фракийские цари были затем изгнаны, никто не знает куда. Филипп начал кампанию в Ге­мусе (Балканских горах) и вступил во враждебный контакт с трибалами - племенем, жившим между горами и Дунаем. С другой стороны, был заключен мир с агрианами - племенем, живущим в стратегически важной области возле верховий Стримона между трибалами и пеониЙцами. Детали этой кам­пании сейчас малоизвестны, но результатом стало значитель­ное расширение территории Македонии. Завоеванные земли были закреплены созданием нескольких городков с македон­скими гарнизонами: Филиппополя, Александрополя, Кабилы и других, населенных различными иммигрантами из Македо­нии и других мест.

Обширные владения были щедро розданы приближенным и тем, кто теперь мог войти в их число. Земли должны были платить регулярный налог царю, что добавило работы для эnuмелеmО8. Управление было частично отдано фракийцам, частично представителям городов, которым были переданы значительные территории, частично македонским эnuмелетам.

Одной из причин столь насильственного вмешательства Филиппа в дела Фраки и было то, что Керсоблепт оказывал давление на греческие города в районе Геллеспонта. Филипп вступил также в контакт с греческими городами на черномор­ском побережье - Одессосом, Истросом, Аполлонией и Ме­сембрией, с которыми он заключил союзы. 18 Он взял еще двух жен, дочерей царей различных частей континента, с которы­ми он заключил мир и союз. 19 Степень его контроля над завое­ванными землями трудно оценить. Фракийцы были опреде­ленно побеждены в битве, а их цари были изгнаны, но это не означало полную власть Македонии и того, что фракийцы были удовлетворены этим.

Филипп был сейчас богаче, чем когда-либо. Добыча из Фраки и дополнялась новыми налогами, которые он мог со­брать. Его контроль над серебряными и золотыми шахтами в Македонии уже давал ему больше этих металлов, чем было у кого-либо другого в Греции или даже у всех греков вместе взя­тых - считается, что шахты в Филиппах давали 1000 талантов серебра ежегодно2О (но доход Афин в этот период был больше: возможно, 1100 талантов в год в период, когда финансами уп­равляли Эвбул и Ликург21). Филипп использовал свое богат­ство на подарки для достижения своих политических целей, которые его враги, естественно, называли взятками. Он нани­мал войска среди своих союзников и обладал армией, кото­рая, как докажет будущее, была теперь столь же велика, как та, которую могло выставить любое объединение греческих городов, и была лучше дисциплинирована, чем их армии. За­воевание Фраки и было заметным достижением, но она могла стать и обузой, если бы фракийцы не приняли его правления. Фессалийцы неоднократно требовали к себе внимания в тече­ние полутора десятилетий, пока не успокоились; иллирийцы также неоднократно воевали, так и не будучи завоеванными.

Чтобы Фракия стала постоянной частью царства, Филиппу пришлось бы уделить ей особое внимание в течение, по мень­шей мере, десяти следующих лет. Война во Фракии неизбежно затрагивала интересы Афин. Афинские поселенuы в Херсонесе находились под командой Диопейта, который оставался на своем месте в течение двух следующих лет и должен был найти деньги, чтобы заплатить своим войскам. Он сделал это, совершая набеги на окружаю­щие территории, которые сначала были фракийскими, но че­рез год после его прибытия стали македонскими. Его присут­ствие также возродило старый спор между независимым горо­дом Кардия и Афинами относительно граниu между их территориями. Это была негостеприимная маленькая спорная область, мало касающаяся Филиппа (по просьбе города он раз­местил в Кардии гарнизон ДЛЯ ее защиты), но сильно волную­щая Афины.п Контроль над Херсонесом был необходим для процветания Афин, частично из-за направленных сюда поселенцев, но в основном потому, что из базы в Херсонесе афин­ский флот мог доминировать над всеми Проливами и отслеживать ежегодные конвои с зерном.

Этот небольшой спор мог быть легко улажен, если бы обе стороны хотели этого. Группа пиратов захватила остров Гало­нес в Эгейском море. Остров технически при надлежал Афи­нам, которые не делали ничего в отношении пиратов, возмож­но, потому что те были очень разборчивы в выборе своих жертв. Но они нападали на македонские суда, поэтому Филипп на­правил отряд с uелью их уничтожить, после чего македониы остались на острове.23

Это, вероятно, произошло в 342 г. до Н.Э., В то же год, когда Афины продолжали блокировать продвижение Филиппа в Акарнании, и в тот же год, когда Диопейт и его клерухи возродили старый спор с Кардией и совершали набеги на новые завоева­ния Филиппа во Фракии. Это был также тот же год, когда Фи­липп вел кампании по завоеванию Фракии, а его агенты и вой­ска приводили к власти в городах Эвбеи его сторонников. Та­ким образом, Филипп и Афины столкнулись во многих регионах - Акарнании, Эл иде, Мегаре, на Эвбее, в Галонесе, Херсонесе. Все споры были разрешимы, если бы обе стороны стремились к этому. Проблема заключалась в том, что постоян­ная серия конфликтов убедила обе стороны, будто общее решение невозможно и каждая проблема усугубляет другие. Демос­фен и его сторонники считали теперь конечной целью войну с Филиппом и разрушение созданной им Македонской держа­вы. Мы не знаем, какова была позиция Филиппа, хотя он и от­казался уступить в каком-либо из спорных вопросов. Особенно острым был его протест по поводу действий Диопейта.

События в Галонесе и Херсонесе убедили Филиппа напра­вить новые предложения Афинам. Он претендовал на Галонес по праву завоевателя, но предлагал его Афинам как дар. Он предлагал договор о компенсациях лишившимся имушества афинским клерухам из Потидеи, он предлагал объединиться с Афинами в борьбе против пиратов, он предлагал расширить «Мир» и включить в него другие греческие города. Он предла­гал возродить союз с Афинами, который мог, как он полагал, принести огромную выгоду городу, и он предлагал переговоры с целью уладить и другие спорные вопросы.24

Мало что из этого могло убедить афинян в серьезности на­мерений Филиппа: его предложения относительно Галонеса и Потидеи предполагали признание Афинами его владенияими; предложение о совместных патрулях против пиратов по понят­ным причинам рассматривалось как оскорбление, в частно­сти, потому, что флот Филиппа был невелик, и поэтому имен­но Афинам досталось бы решение этой задачи; предложение о переговорах означало, что дело Афин, особенно в вопросе о Херсонесе, не правое. Единственным вселявшим надежду предложением было расширение мирного договора, но это могло быть сделано только в атмосфере взаимного доверия, которого не было. Филипп вряд ли ожидал, что Афины при­мут эти предложения, и афиняне не воспринимали их всерьез, по крайней мере не более, чем Филипп воспринимал предло­жение афинян «вернуть» Амфиполь.

Действия Филиппа выг­лядели так, как будто он демонстрирует нейтральным сторо­нам свое стремление к миру, в то время как непринятие пред­ложений Афинами могло изображаться как упрямство. Было много возможностей для переговоров, если бы афиняне хоте­ли их, но они с легкостью отвергали каждую идею, как только она предлагалась. В то же время обе стороны активно укрепляли свои основные позиции: Филипп во Фракии, Афины в Греции.

Афины уже помешали Филиппу в Акарнании и Мегаре; Коринф, вероятно, склонялся к Афинам в результате очевид­ной угрозы Амбракии со стороны Филиппа. Афины твердо владели Херсонесом, благодаря ДиопеЙту. Все эти районы были густо населены и обладали военной силой, и союз или дружба с ними определенно помогли бы Афинам против Филиппа. Более важным с точки зрения Афин была Эвбея. Целью тех, кто руководил выходом из Афинского союза в 348 г. до н.э., было собрать в союз все города острова; эта цель была недо­стижима, если Эретрия и Орей были в близких отношениях с Филиппом. Лидер движения за создание союза Каллий из Хал­киды надеялся на поддержку Филиппа, но интервенция маке­донских войск в 343 г. до н.э. означала, что он ее не получит: раздробленная Эвбея была более привлекательнадля Филип­па, чем сильный союз. Каллий добился не большего успеха и с Фивами, также более заинтересованными в разделении и вла­ствовании над своими соседями.

Каллий, без сомнения неохотно, обратился к Афинам. Он был, очевидно, обеспокоен влиянием Македонии на острове, а этим в равной степени были озабочены и Афины. Каллий стал объектом демонстрации афинской государственной муд­рости, которая делает честь городу. Были собраны войска из воинов Афин и Мегары, они соединились с силами Халкиды для «освобождения» Орея. Этот город находился непосред­ственно через пролив от Фессалии Филиппа и был очевидным местом высадки для македонских войск. По-видимому, в этом же году такая же поддержка была оказана Эретрии. Каллий смог затем создать свой Эвбейский союз, а Афины отказались от каких-либо угрожаюших действий, предназначенных для восстановления своей власти над островом. Взамен Каллий привел Халкиду и союз к альянсу с Афинами.2 5 Каллий своим политическим весом поддержал также политику Демосфена во имя свободы греческих городов от македонского доминиро­вания. В этой роли он был более убедителен, поскольку мог утверждать, что только что сам спасся от подобного.

Каллий и Демосфен совершили дипломатическую поездку по северной части Пелопоннеса и в Акарнанию, возвратив­шись в Афины с обещаниями войск и денег из Мегары, Ахайи и Акарнании в дополнение к тому, что могли собрать Афины и Эвбея. 26 Демосфен созвал собрание антимакедонской коали­ции в Афинах весной 340 г. до н.Э. И убедил афинское Собра­ние, сейчас уже в значительной степени поверившее в его пра­вату и в то, что его политика приносит плоды, направить по­слов в поисках аналогичных союзов и взносов на Родос и Хиос в восточной части Эгейского моря, в Перинф, Селимбрию и Византий на Пропонтиде и к Великому uарю в Персеполь.

Если и были какие-либо сомнения, что Демосфен уже уп­равляет Собранием, принятые меры давали этому окончатель­ное подтверждение. Он посетил именно те греческие города, восстание которых в 357 r. до н.э. разрушило Второй Афинс­кий морской союз. Чтобы обратиться к Хиосу и Родосу, была необходима настоящая государственная мудрость. Призыв к Великому царю был еще одним примером, поскольку Афины гордились своим долгим противостоянием могуществу и пре­тензиям Персии и грубо ответили на ее просьбу о военной по­мощи всего пару лет назад. Успешная кампания Филиппа во Фракии обеспокоила Афины. Византий уже вступил в проти­воречия с Филиппом, а Перинф располагался близко к Герай­он-Тихосу, который подвергся нападению Филиппа несколь­ко лет назад. Даже если Великий иарь и не хотел непосред­ственно быть вовлеченным в конфликт, он уже оказал финансовую поддержку Диопейту28, а союзники больше всего нуждались именно в деньгах.
Византий принимал самое непосредственное участие в про­исходящих событиях. Он осуществлял некую гегемонию над водами Черного моря и имел выгодные связи с одним из сме­щенных Филиппом фракийских uарей, поэтому действия Фи­липпа повлияли на него крайне негативно. Демосфен посетил город осенью 341 г. до н.э. И призывал его к союзу с Афинами, но Византий еще не находился в состоянии открытой войны с Филиппом, хотя уже случались инuиденты, которые при же­лании могли дать любой стороне предлог для начала войны.

Филипп направил посланника с протестом против действий Диопейта, но военачальник взял его под стражу, пытал, а за­тем потребовал 9 талантов в качестве выкупа. Был также по­хищен македонский герольд, а его письма прочитаны на афин­ском Собрании. Налет Диопейта на македонский гарнизон в Кардии подвел конфликт на Херсонесе максимально близко к открытой войне. Не хватало только ее объявления. Ни одна из сторон не была к этому готова: союзы Афин были еще недо­статочно прочными, а Филипп был занят во Фракии.

Весной 340 г. до н.э. обе стороны усилили напряжение. Афинский посланник отправился в долгое путешествие в Персеполь или Сузы. Встреча афинских союзников, на ко­торую надеялся Демосфен, вероятно, не состоял ась, но со­юзы сохранились. Вышедшие из старого Афинского союза члены были определенно обеспокоены действиями Филип­па, информировать их мог ВизантиЙ. Во Фраки и Филипп решил, что, если он хочет оказывать реальное давление на города, он должен использовать флот в Пропонтиде. Про­блема заключалась в том, что афинский флот, превышавший по численности его собственный, уже находился в афинс­ких гаванях в Херсонесе. Филипп воспользовался шансом направить ясное послание Афинам: он повел свою армию в
афинский сектор Херсонеса по западному побережью и вы­шел вдоль восточного побережья, сопровождая свой флот через Геллеспонт в Пропонтиду. Сухопутные силы Афин, которым теперь командовал компетентный, но менее склон­ный к провокациям Харес, не двинулись с места, так же как и афинский флот.Зl Афиняне очень хорошо понимали, что их флот блокирует выход в море: они были уверены, что флот Филиппа теперь оказался в ловушке.

Филипп хотел добиться того, чтобы греческие города не вмешивались в его контроль над Фракией. Для этого необхо­димо было убедить Византий и Перинф оставаться нейтраль­ными или признать его власть, возможно, с помощью более обязывающего союза, чем уже существующий. Ободренные визитом Демосфена осенью и присутствием в регионе Хареса, а более всего под угрозой со стороны сил Филиппа, Перинф и Византий также отказались подчиняться македонскому царю. Возникла необходимость применить силу.

Филипп снова написал в Афины, оправдывая свои действия у Херсонеса, перечисляя случаи, когда, по его мнению, Афи­ны нарушали «Мир», И предлагая разрешить разногласия меж­ду ними с помощью арбитра. Он также направил дерзкий вы­зов, заявляя, что ораторы Афин не отстаивают подлинные ин­тересы города. Он не надеялся, что это окажет сейчас какое-либо действие, да и не было возможного арбитра. Пись­мо (которое, по-видимому, более или менее подлинно) было предназначено в основном для общественного мнения за пре­делами Афин, как и предложение предшествующего года обо­значить и разрешить разногласия. Филипп пытался показать, что спор идет только между Афинами и Македонией, а не меж­ду Македонией и Афинами и их союзниками. Это не имело заметного эффекта.32

Серьезные последствия имели трудности, с которыми Фи­липп столкнулся во время своей кампании в 340 г. до н.э. От Херсонеса он двинулся к Перинфу и осадил город. Горожане защищались энергично и изобретательно; даже когда тараны
Филиппа пробили городскую стену, они бились за каждый дом. Афины непосредственно не вмешивались, но флот Филиппа не мог блокировать гавань Перинфа, поэтому возможно, что морские силы Афин использовались как угроза более слабому флоту. Жителей Перинфа активно поддерживали войсками и припасами и Византий, и Персия по морю, помощь посылал и сатрап Геллеспонтской Фригии Арсит, также по морю. Великий царь наконец решил вмешаться. Успехи оружия и власти Филиппа и существовавший в Греции настрой на кам­панию «отмщения» за давние персидские вторжения, были очевидной угрозой. Это был первый случай, когда Филиппу серьезно помещало вмешательство Персии.

Филипп перед лицом поражения упрекал кого угодно, толь­ко не себя. Он взял половину своей армии, чтобы напасть на Византий, считая, что сейчас город слабо защищен. Он обна­ружил, что ему придется осадить также и Селимбрию. Ни одна из осад не была удачной, в ходе их Филипп умышленно спровоцировал Афины объявить открытую войну, захватив флот, перевозивший экспортное зерно из Черного моря. Флот со­брался у Босфора, ожидая конвойный афинский флот.33 Когда новости достигли Афин, Собрание приняло реше­ние, что город находится в состоянии войны.34 Это ничего не меняло. Осады не прекращались, а афиняне продолжали по­иск союзников. «Военная партия» в Афинах добилась своей цели, результатом станет нечто большее, чем война между Македонским царством и городом Афины.


Империя Александра Македонского. Крушение великой державы >>> Джон Д. Грэйнджер

http://imtw.ru/topic/8713-%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B0-%D0%BC%D0%B0%D0%BA%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BA%D1%80%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B2%D0%B5%D0%BB/