По возвращении из Индии Александр столкнулся с теми же проблемами, с которыми сталкивается любой завоеватель: как контролировать завоеванное население, как вознаградить свою армию, как обеспечить справедливое управление, как создать работающую администрацию, как не позволить врагам исполь­зовать его трудности. Он также оказался перед лицом несколь­ких исключительно личных проблем: как остаться в живых и обеспечить престолонаследие, что было более чем срочным делом. Но словно этого было недостаточно, он планировал серию новых завоеваний, которые были бы больше похожи на кампании в Восточной Персии и Индии и не отличались бы относительной легкостью, с которой были завоеваны запад­ные провинции.

Ко времени возвращения из Индии он отсутствовал в центральной части империи уже пять лет. В Бактрии он был еще досягаем, но во время пребывания в Индии от него не поступали никакие указания, при этом он в силу своего ха­рактера никому не мог делегировать полномочий. До него доходили некоторые новости из Персии, и Кратер был на­правлен разобраться с проблемами в Арахозии, но гораздо большие тревожные известия ожидали его, когда он приехал в Карманию. Первой его заботой было снабжение: припасы доставлялись слишком медленно; до него начали доходить слухи о плохом управлении и вымогательстве его сатрапов и т.д.

Его отсутствие и невнимание к внутренним делам привели к постепенному распаду Персидской империи на составляю­щие ее провинции. Сатрапы остались без контроля и управля­ли в соответствии с собственными потребностями и задачами. Больше они ничего и не могли сделать. Персидские сатрапы Использовали методы старой империи, но македонцы и греки не имели подобной традиции или подготовки. Неизбежным был, по меньшей мере, беспорядок.

Греки и македонцы были внезапно окружены большим бо­гатством и властью, чем они когда-либо мечтали. Они стали богатыми и, как это было принято в их сообществе, они щедро раздавали подарки друзьям и подчиненным, крайне расточи­тельная привычка в сложившихся обстоятельствах. Они не имели философии общественной службы и внутреннего ува­жения и связей с людьми, которыми они правили, поэтому расцветали коррупция и злоупотребления. Их сатрапии были размером с Македонию, они стали равны царям. А как ведут себя правители, так ведут себя и подданные.

Сразу по прибытии в Карманию Александр узнал о злоупот­реблениях властью местным сатрапом Астаспом. Он делал вид, что не замечает этого до тех пор, пока его во­ины не оправились, а затем казнил Астаспа за «мятеж». На самом деле Астасп просто правил своей сатрапией, не имея вышестоящего правителя, все остальные сатрапы находились в таком же положении.

Из Экбатан прибыло подкрепление 6000 человек под ко­мандованием группы офицеров, некоторые из которых уча­ствовали в убийстве Пармениона и были очень непопулярны. Офицеры и их люди были обвинены во множестве преступле­ний представителями армии и мидянами, которые сопровож­дали поход. Двое из офицеров Клеандр и Ситалк были казне­ны, может быть, был казнен и третий - Агатон; четвертый -Геракон был оправдан, но позже совершил аналогичные преступления в Сузиане и был казнен там. Их войска также были наказаны путем децимации.2

Сатрап Сузианы Абулит был обвинен в том, что не посылал Александру припасов. Он сохранил свой пост, сдавшись Александру, его сын Оксатр был сатрапом соседней Паретакены, и Абулит распространил свою власть на племя уксиев, другого
соседа. Фактически происходило сосредоточение власти в ру­ках одной семьи: и отец и сын были казнены, по сообщениям,
Оксарта Александр казнил лично. 3 В Персии были назначены и другие персидские сатрапы, некоторые, как Абулит и Астасп, в те сатрапии, которыми они правили и раньше. Это, вероят­но, была первоначально временная мера, чтобы сохранить спокойствие в регионе до завершения завоевания. Возвращение Александра означало пересмотр политики.4

При персидских сатрапах состояли македонские и гречес­кие чиновники, один из них командовал гарнизоном, а дру­гой занимался финансами. Сатрапам не нравилась эта систе­ма, что отражал ось на их лояльности и честности. Некоторые принимали это как плату за завоевание и соблюдали лояль­ность: Фратаферн в Парфии был одним из них и вскоре после прибытия Александра направил в Карманию припасы в сопро­вождении своего сына Фарисмена.5 Атропату из Мидии было доверено убрать прежнего сатрапа, который был нелоялен.6

В Персии, одном из самых чувствительных мест, сатрап Фра­саорт умер в то время, когда Александр был в Индии. Долж­ность без разрешения занял высокопоставленный персидский аристократ Орксин: Александр был недосягаем и не было аль­тернативного представителя власти, но он был казнен за са­моуправство.7 Это было совершенно несправедливо: обязан­ностью Александра было дать указания на случай внезапной смерти сатрапа, а Орксин мог просто поступить в соответствии с системой Ахеменидов. Орксин был врагом фаворита Алек­сандра, евнуха Багоя, чьи интриги определенно способство­вали подозрениям Александра.8

Отстраненные персидские сатрапы были заменены маке­донцами. Этот процесс и казни персидских аристократов были ударом по надеждам Александра общего персидско-ма­кедонского правительства. Но не только персы не выполня­ли своих обязанностей, македонцы также были склонны к не­подчинению и нелояльности. Друг детства Александра Гар­пал, его казначей, бежал в Грецию с доверенной ему большой суммой денег.9 В Египте Клеомен из Навкратиса использовал свое положение, чтобы установить контроль над всем прави­тельственным аппаратом, и необычайно разбогател. Алек­сандр, возможно, не мог убрать его на расстоянии, и удов­летворенны й тем, что тот продолжал строительство Александрии, поддержал его, сделав сатрапом. 1О Орксин был казнен за то, что принял на себя контроль над жизненно важной про­винuией в чрезвычайных обстоятельствах, Клеомен за узур­паuию власти получил повышение - это была пародия на пра­вительство.

Александр приказал своим сатрапам распустить собствен­ные наемные воЙска. Это должно было разоружить потенuи­альных оппонентов и уменьшить нагрузку на население. Но некоторые из уволенных воинов стали бандитами, другие воз­вратились в Греuию, где они собирались на огромном рынке наемников на мысе Тенарон в Спарте, ожидая возможности быть нанятыми. Последствия приказа Александра были недостаточно обдуманы. .

Одной из причин для такого приказа могло быть восстание в Бактрии группы греческих наемников, которые поверили слухам о смерти Александра в Индии. Они захватили Бактру, столицу сатрапии, и выбрали иарем одного из своих офице­ров, афинянина по имени Афинодор. Вскоре они разделились на соперничающие группы: одни хотели вернуться в Греuию, но выборы царя указывают, что другие хотели создать незави­симое государство. К югу от Бактрии в Арахозии Кратер во время возвращения из Индии со слонами и частью македонс­ких войск встретил несколько взбунтовавшихся персидских чиновников, Ордана (или Озина) и Зариаспа. Он арестовал их. Он привел их к Александру в Карманию в uепях, и они были казнены. 13

Установление контроля над губернаторами было довольно просто, казнь нескольких быстро разделила остальных на тех, кто всегда был лоялен, и тех, кто бежал и стал таким образом нелояльным. Другой проблемой была армия. Александру нуж­на была большая профессиональная и эффективная армия для поддержания порядка, устрашения и наказания бунтовщиков и потенциальных бунтовщиков и дальнейших завоеваний. Его войска теперь были смесью греческих наемников, персов, индийцев и его собственных македониев. Именно македонцев он и должен был контролировать или успокаивать. Они хотели идти домой, показывать свое богатство и свои шрамы и хвас­таться своими подвигами. Александр не мог этого допустить,
поскольку, если все они ушли бы домой, он остался бы только со своими бывшими врагами с оружием в руках. Решением
проблемы было соблюдение равновесия между обеими этими группами. Была набрана группа персов, некоторые были при­няты в царский отряд. 14

Церемониал и придворные процедуры стали более утончен­ными, и Александр стал чаше носить мидийское платье. За всем
эти стояла необходимость создания более продуманной сис­темы управления, чем существовавшая в Македонии, но его
обвиняли в том, что он склоняется к персидской культуре. Он организовал грандиозную свадебную церемонию, в ходе
которой около 100 старших македонских офицеров женились на представительницах персидской аристократии - очевидная
попытка объединить две военные и правяшие элиты. Предпо­ложительно 10000 человек из его людей женились на налож­ницах и любовницах, которых они приобрели во время своих путешествий. Это была попытка убедить людей не возвращать­ся назад в Македонию. Сам он взял еще двух жен (помимо Роксаны) - дочерей Дария III и Артаксеркса III. Частично это была осознанная политика создания источ­ника военной поддержки, альтернативной македонцам, Алек­сандр называл ее противовес фаланге. 17 Македонские воины, по меньшей мере рядовые, отвергали это, ясно выражая свои чувства. 18 Их приходилось успокаивать, поскольку пока он не мог обойтись без них, но это было нелегко. Александр выпла­тил воинам все долги, что стоило его сокровищнице по мень­шей мере 10 000 талантов. Он также нанял 30 000 персидских юношей и натренировал их по македонскому образцу.20 Он провел смотр македонцев, собираясь отправить в отставку тех из них, кто был слишком слабым или неспособным к дальней­шей службе, но они взбунтовались, полагая, что он все еще нуждается в них. Он не поддался на провокацию и велел им уходить. Последовало примирение, но он уволил половину из них, отправив их домой под командованием Кратера - чело­века, которому он доверял.

Другой задачей Кратера было заменить Антипатра в каче­стве регента Македонии. Антипатр должен был присоединиться к Александру в Вавилонии и дать отчет о своей службе в ка­честве вице-царя, приведя с собой еще македонцев. Часто считается, что Антипатр посчитал это угрозой своему положение и даже жизни. Подтверждение этого ищут в основном в том,
что Антипатр не отправился в это путеществие, но ему прихо­дилось ждать Кратера, который двигался очень медленно.

Другой проблемой была Греция. Скопление наемников на мысе Тенарон было потенциальной угрозой, их присутствие было веской причиной отправить Кратера и его закаленных ветеранов домой, в Македонию, где они будут постоянным
сдерживающим фактором для врагов Македонии на некото­рое время. Наемниками часто были политические изгнанни­ки из своих городов, другие становились изгоями в результа­те гражданских пере воротов, некоторые попали сюда в ре­зультате македонских завоеваний. Идея Исократа рещить эту проблему заключалась в том, чтобы расселить этих людей на завоеванных землях в Азии. Подобные поселения должен был кто-то организовать, а именно царь, подобно тому, как Фи­липп основал поселения Филиппы и Филиппополь или Афи­ны основали поселение в Херсонесе. Похоже, это не подхо­дило Александру. Основав несколько городов, в основном на востоке, он не предпринимал попыток основывать и другие города. 22

Вместо этого он приказал, чтобы всем изгнанникам было разрещено вернуться в родные города, и объявил об этом на
Олимпийских играх 324 г. до н.э., на которых присутствовали представители всех греческих государств. Это вовлекло почти
всех в Греции в непрерывный диспут об обозримом будущем. Некоторые города согласились с этим, но большинство отказа­лись или избежали согласия, цель этого определенно заключа­лась в том, чтобы отвлечь и ослабить членов союза. Это была
антитеза хорошему правлению. Антипатру в Македонии было поручено обеспечить выполнение приказа, продолжить выполнeниe этой задачи должен был Кратер, когда он добрался бы до Македонии. Ни один из них не был дипломатом, вероятно, им пришлось бы прибегнуть к силе: две основные силы в Греции -Афины и Этолия категорически отказались подчиниться.

В то же время было объявлено также о том, что Александр как гегемон союза требует, чтобы города признали его богом.
Вероятно, Александр таким образом хотел, чтобы города при­знали его достижения, а это был единственный способ, как это
можно было сделать. Это было на один шаг дальше Филиппа. Александр воспринимал это серьезно, но в Греции это вызва­ло определенные насмешки, по меньшей мере среди врагов, но многие города, включая Афины, сделали, как он хотел.24 Как будто чтобы подчеркнуть деликатность всей ситуации в Греции, Гарпал со своим украденным богатством объявился в Афинах. Он обладал хорошими связями, был другом Алек­сандра и происходил из старой царской семьи Элимеи. Один из его братьев Филипп был сатрапом в Индии. Его двоюрод­ный брат Калас был первым назначенным Александром сат­рапом - в Геллеспонтской Фригии.25 Измена Гарпала поэтому была серьезным делом, угрожавшим проблемами в Македо­нии, а теперь и в Афинах. Он сбежал от суда Александра с 5000 талантов из казны и с ним было 6000 наемников. Афины отказались выполнить приказ Александра позволить изгнан­никам вернуться на Самос, поэтому городу грозило наказание со стороны Антипатра. В результате Гарпал стал центром це­лой группы антимакедонских элементов - наемников, Афин, бывших горных царств Верхней Македонии. Афиняне опаса­лись еще больше впутываться во внутренние дела Македонии, и Гарпал забрал свои деньги и наемников на Тенарон. Он оста­вил наемников там и вернулся с деньгами в Афины, на этот раз он был принят как проситель. С цинизмом, вполне соот­ветствующим их недавней истории, афиняне конфисковали деньги, а затем позволили Гарпалу бежать из тюрьмы.26 Совер­шенно ясно, что это был неподходящий момент для Антипат­ра оставить Македонию без правителя.

Эти меры Александра, предпринятые в течение краткого периода - немного меньше года, были предназначены, чтобы
устранить различные укоренившиеся интересы. Возвращение изгнанников, отставка ветеранов, наем персидских войск, за­мена персидских сатрапов македонянами, обожествление воз­действовали на администрацию его империи во всех отношениях И угрожали власти людей, которые блокировали его на­мерения. Проблема заключалась в том, что подобные люди обладали значительной властью на местах и очень не хотели быть отстраненными, их сторонники также не хотели, чтобы они ушли. Это касается Антипатра, демократического режима в Афинах, Клеомена в Египте. Все это выглядит как альтерна­тива всеобъемлющему обновлению административной систе­мы империи, которая могла занять длительное время. А Алек­сандр снова хотел отправиться в кампанию.

Смерть подошла вплотную, когда осенью 324 г. до н.э. умер Гефестион, его самый близкий друг. Он был назначен хuлиархом (высшим чиновником) империи, хотя его способности не соответствовали поставленной задаче, по меньшей мере так говорили его враги. Александр продемонстрировал крайнее горе: теперь все, что он делал, было экстравагантным, и от­правился в кампанию против непокорного горного племени в качестве посмертного жертвоприношения. Весной он провел подготовку к кампании против независимых и более богатых частей Аравии, после этого он намеревался прибыть в Еги­пет, где провел бы по меньшей мере расследование деятельно­сти Клеомена.

Кампания была стандартным ответом Александра на труд­ности, но это было вряд ли конструктивно. Империя уже была
слишком большой, и прежде, чем предпринимать дальнейшее расширение, нужно было решить множество проблем. Для царя отправиться в длительное путешествии (он намеревался обогнуть всю Аравию, что могло занять месяuы) посреди этих проблем означало, что, когда или если он вернется, проблемы станут еще острее.

Такая манера поведения была заметна с самого начала его царствования, в 336 г. до н.э., когда он отказывался жениться и родить наследника в течение двух лет перед началом кампа­нии. Он хорошо умел воевать и, очевидно, наслаждался войной
больше, чем чем-либо другим, но он использовал ее, чтобы избежать ответственных решений. Это значит, что он так и не
повзрослел. Во многих отношениях он оставался вечным под­ростком, его предрассудки, импульсивность, беззаботность по
отношению к деньгам, экстравагантное горе по поводу смер­ти Гефестиона, нежелание видеть, что необходимо делать и
другие дела, любовь к сражениям - все показывает это. Неяс­но, вырос ли бы он когда-либо, чтобы направлять и вести его,
нужен был человек с авторитетом отца. Поставив такую зада­чу, Антипатр мог бы стать таким человеком, если бы Александр
слушал его. Но ни тому, ни другому не представился случай.

В самый разгар подготовки к Аравийской экспедиции Алек­сандр заболел и 10 июня 323 г. до н.э. он умер. Это событие
окружают теории заговоров: одна из них утверждает, что Ан­типатр организовал убийство из Македонии и вовлек полови­ну администрации империи в заговор. Это можно сразу отвер­гнуть как выдумку кабинетных историков и обладающих из­лишним воображением романистов. За время своей жизни Александр получил множество ран, и не одна из них ставила его на грань жизни и смерти, он слишком много пил, у него была лихорадка, во время которой он продолжал неумеренно пить, он верил, что он бог, Вавилон в разгар лета вряд ли был самым здоровым местом на земле, он не слушал советы врача, человека, которому за десять лет до этого он полностью дове­рял; перед ним стояли огромные проблемы, от которых он намеревался уклониться, отправившись в кампанию; все ок­ружающие постоянно требовали его времени и энергии. Не­удивительно, что он умер.

Заключительным актом безответ­ственности явилось то, что, когда его спросили, кому он ос­тавляет свое царство, он ответил: «Сильнейшему», а затем: «Я предвижу великую распрю на моих похоронах». 32 Эти высказывания вполне могут быть удачной выдумкой, сообщается также, что к этому времени Александр уже ничего не говорил, но они хорошо подходят к жизни этого человека, и он определенно никогда не назначал преемника. Он был ве­ликолепным военачальником, мастером во всем, что касалось военного дела - логистики, планирования, подготовки, веде­ния боевых действий, и был способен приспособить свои во­енные методы к самым неожиданным ситуациям. Он успешно вел осады, большие сражения, кампании в горах, переправы,
преодолевая сопротивление противника, и даже побеждал кочевников в степи на их территории. Он был безжалостен и стал
причиной смерти tысяч людей.

Но это было только частью его обязанностей. Как царь он должен был также быть политиком и администратором. В пер­вом он был и умным и решительным и хитрым, столь же без­жалостным как и во время войны, но имел склонность скорее создавать неприятности, чем решать проблемы. Вопреки сво­им способностям к военной логистике и планированию, он был не способен к административной работе, слишком пола­гаясь на собственную убедительность и силу. Это был метод его отца, но требовалось нечто большее. Его наследием, таким образом, стали исключительно слава и армия, соблазнитель­ные приманки для его последователей, многим из которых потребовалось долгое время, чтобы понять, чего именно не хватает.

Но в то время основным объектом беспокойства для его людей было отсутствие наследника. Единственным оставшим­ся у него родственником мужского рода был его сводный брат Арридей, который из-за слабоумия был не способен править. У Александра был, по меньшей мере, один сын, Геракл, от связи с вдовой его старого врага Мемнона с Родоса (и дочерью Артабаза) Барсиной. В 323 г. до н.э. мальчику было всего два или три года. Его официальная жена Роксана после выкидыша пару лет назад была вновь беременна. Недавно он взял еще двух жен, подражая своему отцу: дочь Дария III Статиру и дочь Ар­таксеркса II Оха Парисат, связав себя таким образом с двумя последними персидскими династиями. О них больше никто
ничего не слышал: говорили, что Роксана приказала убить Статиру и, вероятно, Парисат.35

Помимо сводного брата, у Александра было мало родствен­ников. У него была сестра Клеопатра, вдова царя Эпира Алек­сандра и мать сына и дочери, а также две незамужних сводных сестры: дочь Никесиполиды Фессалоника и дочь Аудаты Ки­нана. Поэтому для тех, кто хотел, чтобы Македонией продол­жали править цари из династии Аргеадов, был только один представитель мужского пола - Арридей, хотя он считался сла­боумным. Или оставался сын Роксаны, который, по меньшей мере, должен был быть сыном Александра. Этот вариант мож­но было бы рассматривать, если бы родился мальчик. Подхо­дяшего взрослого претендента не было.

Было, очевидно, необходимо, чтобы кто-либо обеспечил контроль над администрацией и армией как можно быстрее. Распад империи в то время, когда Александр был в Индии, был напоминанием о проблемах, через которые Македония приходила до Филиппа, а на этот раз ситуация имела место в масштабе целого континента. Решением был, очевидно, некий вариант регентства. Малочисленность наличествуюших чле­нов царского рода должна была подсказать не одному пред­ставителю македонской знати, что царство доступно любо­му, кто обладает достаточной поддержкой - как сказал Алек­сандр «сильнейшему», но каждый, кто предпринял бы попытку предъявить претензии на престол, немедленно ста­новился врагом всех остальных. Никто и не пытался, по край­ней мере сразу.

Пердикка был хuлиархом и владел кольцом Александра с печатью. Это давало ему в настояший момент контроль над Вавилоном и после некоторых беспорядков и пере говоров он смог стать регентом. Арридей, переименованный теперь в
Филиппа, и ребенок Роксаны, если бы он оказался мальчи­ком, вместе стали бы царями.36 Процесс в основном заключался в переговорах Пердикки с Кратером и Антипатром, но в ка­кой-то момент армия в Вавилоне почти оказалась в состоянии
гражданской войны. В результате решение вопроса о царство­вании было отложено на многие годы: сын Роксаны (а у нее
родился сын) не мог править по меньшей мере еше 16 лет, а Арридей - вообше никогда.

Пока что контролируя ставшего царем Филиппом III Ар­ридея, Пердикка был более или менее уверен в своем положе­нии. Он устранил пехотного военачальника Мелеагра, кото­рый руководил попыткой переворота, и распределил должно­сти среди ведуших македонцев. Большинству из них были даны сатрапии. Это обеспечивало контроль над провинциями, и одновременно удаляло их из Вавилона, оставляя Пердикку одного продолжать контролировать царей и администрацию. Он оставил при себе нескольких верных македонцев, сделав своим заместителем Селевка.37

Армия внезапно прекратила требовать возврашения домой, поскольку одним из нововведений нового режима было прекрашение политики Александра брать на службу персов и на­значать персидских аристократов на высокие посты. Армии
был предоставлен решаюший голос относительно планов Александра, и, не желая больше отправляться в кампанию, воины проголосовали за их отмену. Македонцы вновь были выше всех. Атропат продолжал быть сатрапом только части Мидии, Фратаферн также, возможно, потерял часть своей пар­фянской сатрапии, отец Роксаны Оксиарт сохранил свою сат­рапию Паропамисады, расположенную на безопасном рассто­янии. Администрация Александра в долине Инда практичес­ки не пережила его ухода, и И ндия была фактически оставлена. Все это было сделано с одобрения македонской армии в Вави­лоне. Если бы подобные решенияпринял царь, подобное одобрение не потребовалось бы, но для регента оно было безуслов­но необходимо, даже если присутствовала только треть армии.

Прекрашение планов Александра также предполагало отмену решения о замене Антипатра Кратером, что было, вероятно,
частью договора между ними тремя. Все офицеры, кроме од­ного, женившиеся на персидских женшинах в Сузе год назад,
отказались от своих жен, многие из женившихся к тому вре­мени солдат могли сделать то же.

Новости о смерти Александра и суматоха по поводу пре­столонаследия вызвали две войны - в Бактрии и Греции. В Бактрии большое число греков были оставлены в качестве поселенцев или в гарнизонах, и они решили, что смерть Алек­сандра - подходяший момент вернуть их домой. Некоторые участвовали в восстании два года назад, но это было гораздо более крупное выступление. На этот раз они были вновь по­беждены. Новый сатрап Мидии Пейтон и македонские войс­ка захватили в плен многих из них, Пердикка приказал убить их, чтобы не позволить Пейтону взять их себе на службу, но часть из них осталась в живых и возвратилась в Бактрию. Фи­липп, сатрап Бактрии, назначенный Александром и повторно назначенный Пердиккой, по-видимому, остался в живых.

Большинство недовольных на востоке были теперь тем или иным способом устранены, и Бактрия стала теперь основной
областью колониального расселения греков (в отличие от ма­кедонцев). В регионе уже был несколько основанных Александром городов, поселенцы основали еше и другие. Смерть Александра была также и смертью гегемона Эллин­ского союза. Теоретически мог быть избран кто-нибудь дру­гой, например Антипатр, но события развивались слишком быстро. Афины предоставили золото Гарпала, и афинский пол­ководец Леосфен, который уже поддерживал активные кон­такты с лагерем наемников на мысе Тенарон, использовал эти деньги, чтобы навербовать армию из наемников. Многие из собравшихся на Тенароне были с Александром, мн'огие другие противостояли ему. Набор среди безработных не мог быть труд­ным и определенно прошел быстро. И Афины и Этолия воз­ражали против возвращения изгнаНН~IХ и заключили союз. К ним присоединились другие, но не беотийцы, все еще удов­летворенные разрушением Фив. Спарта осталась вне союза, Аркадия и Мессения сохранили нейтралитет. Этолийцы зах­ватили контроль над Фермопилами, к ним присоединились афиняне, которые мобилизовали свой флот. Антипатр двинулся на юг, но при первом же столкновении из его армии дезер­тировали фессалийцы, и он отступил, чтобы выдержать осаду в Ламии. В этот момент он предложил сдаться на определен­ных условиях, но Леосфен настаивал на безоговорочной ка­питуляции, что означало рабство или казнь. Антипатр отка­зался. Фактически европейская Македонская империя рас­палась.

Антипатр направил призывы о помощи к ближайшим ма­кедонским силам в Азии. Сатрап Геллеспонтской Фригии Ле­оннат пересек Геллеспонт со своими войсками, Кратер в Ки­ликии не сдвинулся с места, пока не получил известий, что Пердикка движется на север из Вавилона. Картер, по-види­мому, был озабочен сохранением контроля над Киликией, клю­чевым узловым пунктом империи. Цель движения Пердикки на север заключалась в установлении контроля над Каппадокией, что обеспечило бы лучшие коммуникации. Кратер не был против того, чтобы поддержать Антипатра, он делал свою ра­боту. Леоннат тем временем соединился с Антипатром и де­блокировал Ламию, но погиб в бою. Леосфен также был убит. Антипатр отошел через Фессалию в Македонию. Казалось, что греки выиграли воЙну.

Македонские командиры одним глазом следили за тем, что делают греки, а другим за ситуацией внутри руководства Македонии. Македонские аристократы начали вести себя как почти независимые правители, образуя союзы между собой.
Антипатр предложил одну дочь Пердикке, а другую - Крате­ру. Это второе предложение должно было побудить Кратера
помочь ему, но также означало и образование союза в маке­донской политике. В сложившихся обстоятельствах он мог быть направлен только против Пердикки. Леоннат получил еще более соблазнительное предложение от Олимпии - руки сестры Александра Клеопатры, он принял его, но был убит вскоре после этого.43 Кратер согласился на предложение Ан­типатра и двинулся на запад, оставив крупное подразделение пехоты Аргираспидов (Серебряные щиты) в Киликии. Он на­правил флот под командованием Клейта в Эгейское море и повел свою армию к Геллеспонту. Флот Клейта нанес пораже­ние афинскому при Аморгосе в июне, а затем соединился с македонским флотом Антипатра. Вместе два флота вновь встретились с афинским и победили его.44 Кратер пересек Гел­леспонт, чтобы соединиться с Антипатром и получить свою невесту, вместе они повели свои армии на юг в Фессалию. При Кранноне македонская армия встретилась в битве с союзной греческой армией и нанесла ей поражение. Поражения греков в Бактрии и в Европе отстояли друг от друга не более чем на три месяца.45

Антипатр отдельно разбирался с побежденными городами. Быстрее всего сдавшиеся Афины подверглись оккупации македонскими военными, был установлен олигархический ре­жим, лидеры демократов были убиты, клерухи изгнаны с Са­моса, а остатки флота конфискованы.46 Этолия, союз горных кантонов, который только недавно превратился в значимое государство, оказалась более упрямой. Этолийцы увели свое население в горы и противостояли македонскому вторжению.

Антипатр и Кратер строили планы борьбы с помощью сочета­ния грабежа, истребления населения и депортации, но собы­тия в других регионах прервал и этот процесс. В любом случае они захватили немного этолиЙцев. Македонцы ушли. Ко­ринфский союз не был восстановлен, а был заменен домини­рованием Македонии, подкрепленным гарнизонами в Пирее, Коринфе и других пунктах.

К середине 322 г. до н.э. империя Александра таким обра­зом была восстановлена. Македоняне доминировали в Греции, а македонская армия доминировала в Азии. Система управле­ния сохранялась в том же виде, как и раньше: назначались и
переназначались сатрапы, а два царя находились под надзо­ром регента. Два возможных соперника Пердикки в борьбе за
власть - Антипатр и Кратер были полностью заняты в Греции, сначала улаживая дела после битвы при Кранноне, а затем
продолжающимся сопротивлением этолиЙцев. Пердикка двинулся из Вавилона на север, чтобы поставить своего протеже Эвмена, бывшего секретаря Александра, сат­рапом Каппадокии. Леоннат в Геллеспонтской Фригии и Ан­тигон Одноглазый во Фригии получили приказ завоевать эту землю для Эвмена, у которого было мало войск, но ни один из них не стал заниматься этим. Леоннат был вскоре отвлечен Ламийской войной. Пердикке пришлось самому выполнять эту задачу, для чего пришлось дать крупное сражение,4S и он наме­ревался наказать Антигона за халатность. Антигон, вызванный Пердиккой, чтобы объясниться, бежал кАнтипатру и Кратеру и объяснил, что Пердикка строит грандиозные планы подчи­нить и всех остальных. Он не мог знать планов Пердикки, но он говорил с людьми, уже с подозрением относившимися к регенту. Кратер и Антипатр восприняли обвинение как под­тверждение своих собственных политических взглядов.49

Пердикка был плохим политиком, создавшим слишком много врагов одновременно. Его власть сделала его врагом каждого македонского аристократа, при этом он вел себя не­уклюже. Ксобравшимся в Греции присоединился сатрап Египта Птолемей, который бросил вызов Пердикке, захватив тело Александра, чтобы похоронить его в Александрии, а не в Эги, как намеревался сделать Пердикка. Пердикка ясно продемон­стрировал свои амбиции, отвергнув дочь Антипатра Никею и женившись на сестре Александра Клеопатре. Он поставил себя в очень сильное династическое положение, сходное с тем, из которого Птолемей из Алора сделал себя царем. Он начал дей­ствия против Птолемея, который оказался в военном отноше­нии равным ему. В лагере в Пелузие после катастрофы, в кото­рой 2000 воинов Пердикки утонули во время разлива Нила, группа его офицеров под руководством его заместителя Селев­ка решила убить его. 50

Кратер и Антипатр переправились в Малую Азию, как это отдельно от них сделал и Антигон. Первым двум противосто­ял Эвмен, оказавшийся умелым командиром, он встретился с Кратером в битве, в которой Кратер был убит.51 Смерть и Кра­тера и Пердикки упростила ситуацию, и теперь македонцем с самым большим престижем стал Антипатр. На встрече верхуш­ки в Трипарадизе в Сирии Антипатр был сделан регентом, а Антигону была поручена забота о царях с сыном Антипатра Кассандра в качестве его хuлuарха. Это решение действовало недолго, так как Кассандр не доверял Антигону и убедил сво­его отца взять царей под свой собственный контроль. Анти­патр был очевидной кандидатурой на место регента с учетом его ранга и опыта, и, возвращаясь в Македонию, он взял ца­рей с собой. Сейчас ему было около 80 лет, он был последним из представителей поколения Филиппа у власти, что, как и его контроль над царями, давало ему определенный моральный авторитет.

Оставался еше Эвмен и его армия. Антипатр, вместо того, чтобы самому выступить против Эвмена и, используя свой престиж и авторитет, договориться с ним, что как регент он определенно бы сделал, поручил Антигону как «стратегу цар­ских войск» или, возможно, как «стратегу Азии» заняться этим с бывшей армией Пердикки.52 Это была политика, которую всегда использовал Антипатр: прежде всего сила и никакой дипломатии. С Эвменом, возможно, можно было бы договориться С помощью дипломатии, поскольку самым сильным политическим верованием его была лояльность Филиппу II и его семье, но реальных попыток убедить его не было сделано. После нескольких смертей было необходимо перераспре­деление сатрапий. Убийцы Пердикки были награждены Вави­лоном (Селевк) и Сузианой (Антиген). Антигон был утверж­ден во Фригии и других его землях в Малой Азии, как и Пто­лемей в Египте.53 Антипатр не был очень заинтересован всем этим. Он контролировал царей, большую часть македонской армии и само царство. Это он определенно считал важнейши­ми элементами власти, но, не побывав в великих кампаниях Александра, он не имел реального представления о том, что такое Азия, и это сказывалось на оценках других.

Наследием Александра был также и общий опыт его анабасиса. С самого начала регентства Пердикка был окружен подозрениями и амбициями своих товарищей македонцев. Он был совсем не тем человеком, который мог .внушать лояльность, и
большая часть людей, которым он покровительствовал, пре­дали его тем или иным образом: Пейтон, Селевк, Антиген. Но он выполнил главную стоявшую перед ним задачу: приняв ре­гентство, он сохранил единство империи. И все же первые тре­щины в этом единстве появились именно вследствие его по­литики, когда он не смог наказать Птолемея в Египте. Под властью Антипатра империя Александра все еше была единой, но игнорировалась основная проблема - растущая автономия сатрапов. Александр пытался наказывать их, но умер раньше, чем сумел этого добиться: теперь они убивали друг друга. Это вовсе не было необычным для периода начала царствования нового царя в Македонии. Убийство Филиппа 11 сопровожда­лось такими же событиями, а смерть Александра вызвала обыч­ный набор убийств, которые следовали за смертью каждого македонского царя. Устранение некоторых командиров рас­чистило поле, оставив во главе одного старика. По крайней мере, так казалось.

Договор в Трипарадизе привел Антипатра к власти, но он больше не был готов к этой миссии. Его поведение во время Ламийской войны вряд ли было компетентным, его легковерие, когда Антигон обвинил Пердикку в заговоре, заслужива­ло пориuания, а его уступчивость в Трипарадизе была слабос­тью ленивого пожилого человека, которого нельзя больше беспокоить. Как регент он мог обладать авторитетом, но он сразу вернулся в Македонию. Было просто невозможно управлять
империей оттуда, это ПОНИМал даже Александр. Назначив Ан­тигона управлять в Азии, Антипатр отрекся от ответственнос­ти за основную часть империи и возвысил самого амбиuиоз­ного человека в своем окружении на пост с наибольшими воз­можностями. Антипатр знал о чрезмерных амбиuиях Антигона и отказался отдать ему uарей, но не сделал очевидных логи­ческих выводов из этого. Когда в 319 г. до н.э. он умер всего через несколько месяцев после Трипарадиза, не осталось ни­кого из македониев с его личным авторитетом и в этот год един­ство империи было окончательно нарушено.


Империя Александра Македонского. Крушение великой державы >>> Джон Д. Грэйнджер

http://imtw.ru/topic/8713-%D0%B8%D0%BC%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%B0%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%80%D0%B0-%D0%BC%D0%B0%D0%BA%D0%B5%D0%B4%D0%BE%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BA%D1%80%D1%83%D1%88%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B2%D0%B5%D0%BB/