Википедия

На морских торговых путях, проходивших вдоль южного побережья Турции, затонуло, по разным причинам, немало древних кораблей. Гибель одного из, них — торгового, длиной оком 20 метров, нагруженного ценными грузами и продуктами, стало, надо думать, большой потерей для жителей Восточного Средиземноморья. Случилось это в XIV веке до н.э.

Следы катастрофы были обнаружены турецким ныряльщиком за губками. Мехметом Шакмром в 70 метрах от скалистого берега около мыса Ул-Бурун, на глубине примерно 45 метров.

Молодой ныряльщик сообщил об этом своему капитану, а также о том, что видел на и дне странные «металлические бисквиты с ушами». О находке сообщили в турецкий археологический музей в Бодруме, где ею очень заинтересовались. По всей видимости, на дне лежали медные слитки, изготовлявшиеся древними киприотами — главными поставщиками меди в бронзовом веке. Медные заготовки уже говорили об очень древнем возрасте погибшего корабля.

Аквалангисты из музея посетили место кораблекрушения в 1983 году и удостоверились в том, что, начиная с глубины 42 метра и распространяясь на 20 метров ниже по подводному склону, лежали остатки корабля, почти полностью закрытые донными наносами. Они увидели также выступающие ровные ряды медных слитков в количестве 84, шесть громадных кувшинов словно из сказки «Али-Баба и сорок разбойников», — в которых прятались воры, и десятки амфор, предположительно, хананеянского происхождения.

Предварительная разведка подтвердила, что у мыса найден самый древний из известных в морской археологии корабль с неисчислимыми сокровищами.

Несколько лет назад совместная американо-турецкая археологическая экспедиция, финансируемая Национальным географическим обществом США, смогла приступить к изучению остатков корабля и подъему находок. Руководил ею профессор Джордж Басе. Довольно значительная глубина, по словам профессора, спасла корабль от разграбления и сохранила его груз до наших дней. Но в то же время глубина сильно тормозила подводную работу археологов. Аквалангистам в полном снаряжении находиться на такой, глубине позволяется очень короткое время.

Едва начав работу, аквалангисты обнаружили около двухсот медных слитков, которые были, по-видимому, основным грузом. Слитки были сделаны в форме воловьей шкуры с «ногой» или с «ручкой» в каждом из четырех углов. Вес каждого составлял около 30 кг. Должно быть, древний корабль трещал под грузом 6 тонн меди — достаточной, при сплаве с оловом, чтобы изготовить вооружение для небольшой армии.

Много груза вмещали и амфоры. Их было обнаружено около 100. В большинстве из них сохранились остатки желтой смолы — сульфида мышьяка. Подобная смола была найдена в египетских гробницах, ее использовали для окраски. Некоторые амфоры были до краев заполнены стеклянным бисером. Груз амфор, возможно, хананеянского происхождения, датируется XIV веком до н. э. — то есть позднего бронзового века.

Постепенно снимая с места кораблекрушения илисто-песчаные отложения, используя для этого гидроэжекторы, аквалангисты сделали сотни находок. Однако прежде чем поднять их, необходимо было предварительно все зафиксировать на карте. Картографирование корабля с помощью стереофотографий было затруднено крутым скатом, на котором он лежал. Пришлось прибегать к методам триангуляции и измерительным рулеткам. Карта раскопок, где была нанесена линия киля корабля, давала археологам возможность планомерно и последовательно исследовать участки залегания.

Для подъема тяжелых объектов, тех же медных заготовок, аквалангисты использовали прорезиненные мешки, в которые поддували воздух, создавая подъемную силу. А на дне, рядом с раскопом, для аквалангистов установили наполненную воздухом «телефонную будку» — прозрачный стеклянный купол — подводный мини-дом, чтобы ныряльщики могли говорить с коллегами на поверхности или укрыться в экстренных случаях. Базой аквалангистов служило судно «Виразон», поставленное на якорь прямо над раскопом.

Со дна подняли также 6 больших кувшинов-пифосов высотой 1,8 м. Изображения таких огромных кувшинов встречаются на рисунках египтян в XIV веке до н.э. Из одного пифоса аквалангисты вынули 18 предметов, в основном, малые кувшины и чаши с дугообразными ручками. Посуда была явно с Кипра, ибо в отличие от гончаров Восточного Средиземноморья периода бронзового века, кипрские мастера не пользовались гончарным кругом, и сосуды были не совсем симметричны.

Вскоре к меди, олову, стеклу прибавилась слоновая кость — бивень слона длиной в 20 см, а рядом с ним были найдены несколько серебряных браслетов, сабля хананеян и золотая подвеска в виде сокола, держащего в когтях кобру.

Заготовки сырья на борту погибшего корабля вместе с кипрской посудой и амфорами хананеян, оружием и украшениями — вес это имело отношение к цивилизациям Средиземноморья и говорило о том, что корабль шел с востока на запад. Возможно, его ждали в Греции или Египте, где все полуфабрикаты тут же превращали в инструменты, оружие, украшения и домашнюю утварь.

Очень весомой находкой, в буквальном смысле слова, были 16 каменных якорей, каждый весом 270-360 кг. Они говорят о солидной грузоподъемности корабля. Такие якоря еще ни разу не находили при раскопках древних судов. В древней Сирии и на Кипре якоря использовались и как строительный материал. Под якорями обнаружено много бронзовых секир, серповидных клинков, тесла, балластные камни. Ниже лежали хорошо сохранившиеся остатки корпуса корабля. Он был сделан из пихтовых досок, каждая около 25 см в ширину и 5 см в толщину, скрепленных между собой и с килем с помощью пазов и шиповых соединений-колышков из очень прочной древесины. Это был тот же метод строительства, что был применен и на судне IV века до н.э., поднятом около Кирении коллегой Джорджа Басса Мишелем Катцевым в 1967 — 1969 годах.

К концу четвертого сезона раскопок число находок, поднятых и внесенных в каталог кораблекрушения возле Улу-Буруна, составило 1224. Это была впечатляющая коллекция предметов разных культур Средиземноморья. В нее входили различные виды оружия, посуды, орудия труда, золотые и серебряные украшения. Особенно ценными оказались найденные впервые скарабеи — египетского происхождения, сделанные из слоновой кости, оформленные в золоте и покрытые сверху орнаментом из иероглифов. На одном из них сохранилась надпись: «Нефертити». На связь с Египтом указывала и находка нескольких стволов черного африканского дерева, которое произрастает на территории от Судана до Мозамбика и Анголы. Это то самое дерево, из которого сделаны кровать, стул и скамейка в гробнице Тутанхамона. 

Некоторые находки довольно точно могли указать на возраст корабля. Так, кварцевая цилиндрическая печать с чьей-то личной подписью датируется 1350 годом до н.э. Торговцы прокатывали такой печатью по глиняной дощечке, оставляя свой нестираемый знак. На этой печати просматриваются три фигуры — возможно, богов, идущих к кому-то четвертому, возможно, к царю. Печать имеет золотые края и могла носиться, наверное, как украшение. Она очень похожа на печати касситов, правителей Вавилона той эпохи.

В течение двух лет велась кропотливая работа по консервации и изучению поднятых историко-культурных ценностей. Все находки, по законам Турции, остались в стране и были отправлены в постоянные места хранения — музеи. Чей же все-таки был этот корабль? Точный ответ на этот вопрос исследователи не получили. По крайней мере, можно сказать с уверенностью, что на корабле находились люди разных национальностей, которые сопровождали свои грузы в торговом «круизе» вдоль берегов нескольких древних средиземноморских стран.

Корабль шел в западном направлении вдоль скалистого берега южной Турции. Шторм отправил его на дно. И только подводные археологи раскрыли тайну его гибели, подарив историкам самую обширную из найденных до сих пор коллекций предметов исчезнувших цивилизаций бронзового века.