Возрастная экономика. Демография.

Последние несколько десятков лет в научных кругах обсуждается вопрос о том, что страны первого мира движутся к своему естественному концу — там понижается рождаемость и растет продолжительность жизни, что увеличивает долю пожилого населения.

Прогнозы демографов исходят из того, что доля населения старше 65 лет будет составлять около 13% от всего населения земли к 2035 году, то есть 1,1 миллиарда человек.

Источник: The Economist Apr 26th 2014.

В 2010 из 100 человек в трудоспособном возрасте 16 были людьми старше 65 лет, к 2035 соотношение изменится на 26 из 100. Однако этот общемировой тренд будет иметь совсем другой вид в современных развитых странах. Так, в Японии прогнозы показывают, что лиц старше 65 лет будет 69 на 100, в Германии 66 на 100.

Такая ситуация способна особым образом влиять на экономику этих стран. Увеличение доли пожилого населения в первую очередь будет отражаться на структуре потребления. Произойдет сокращение строительного рынка. Общество, которое состоит преимущественно из пожилого населения, уже имеет необходимое жилье, а ипотечные кредиты к моменту выхода на пенсию многие успевают погасить. Вслед за строительной индустрией будет сокращаться рынок ипотечного кредита, которой напрямую зависит от величины спроса на недвижимость. С другой стороны, должно измениться и в целом потребительское кредитование. Для трудоспособного населения условием доступа к недорогому кредиту на рынке служит хорошая кредитная история и величина получаемого дохода, в России таковой является пресловутая справка 2-НДФЛ. Если допустить, что половина лиц старше 65 лет не будет работать, то система потребительского кредитования должна быть пересмотрена в сторону расширения возможностей для доступа к кредиту неработающих лиц старше 65 лет. Но кредит в данном случае будет стоить существенно дороже, что будет влиять на общее увеличение кредитных ставок в экономике (практика кредитования неработающих лиц пенсионного возраста недавно появилась и в России). Это можно также связать с тем, что для лиц старше 65 лет нехарактерно экономическое накопление.

Сокращение трудоспособного возраста будет не только менять структуру потребительского спроса, но и скажется на общем уровне инвестиционной привлекательности экономики. Меньше трудовых ресурсов — меньше инвестиций, это способно привести к стагнации, а потом к падению, говорят многие эксперты. Промышленное производство будет сокращаться, и этому есть закономерное объяснение. Вместе со старением европейских наций, возможно, будет снижаться общая производительность труда (в 90-е годы в Японии она резко замедлилась, что было связано с сокращением трудоспособного населения, аналогичная ситуация сложилась и в Германии).

Фактор стареющего населения негативно повлияет на «креативные» отрасли экономики, где требуется молодежь с новыми идеями (реклама, дизайн).

Но нужно отметить, что эти пожилые сообщества продолжат принадлежать к «золотому миллиарду», то есть обладать наибольшими финансовыми возможностями и знаниями, а поэтому говорить о каком-то их крахе и обнищании не стоит. У них, как и прежде будет возможность инвестировать в наукоемкие отрасли, что приведет к замещению или сокращению труда человека. Данный пессимистический прогноз можно скорректировать и за счет того, что к 2035 году в развитых странах наверняка в очередной раз повысят пенсионный возраст, а трудовая занятость лиц старше 65 лет станет нормой. Этому есть и вполне рациональное объяснение: продолжительность жизни за последние 40 лет увеличилась почти на 10 лет, чего нельзя сказать о пенсионном возрасте. Также способствуют росту занятости пожилых и проблемы с пенсионными накоплениями, пораженные кризисом 2008 года.

Меняющаяся структура потребления повлияет на экономику не только негативным образом, будут и позитивные последствия. Количество и качество медицинских услуг в ближайшие десятилетия должно достигнуть небывалой высоты, а фармацевтический бизнес принесет многомиллиардные прибыли акционерам, поэтому это станет наиболее прагматичным выбором для инвестиций капитала. Также на подъеме окажется и сфера услуг, для которой станет необходимо рекрутировать большое количество трудовых ресурсов из стран третьего мира.

Источник: The Economist Apr 26th 2014.

В структуре занятости развитых стран можно указать на любопытные особенности. Среди лиц старше 65 лет большинство продолжающих трудиться — это лица с высшим образованием и хорошими профессиональными навыками. Логическим объяснением такой ситуации служит то, что людям с низкой квалификацией просто тяжело продолжать работать на пенсии, их физический износ не идет ни в какое сравнение с физическим износом преподавателя или управленца. Другим объяснением долгой работы людей с высшим образованием служит их заработок, который остается очень привлекательным и на пенсии, также немаловажную роль играет социальный статус и престиж работы. В некотором смысле ситуация в развитых странах напоминает времена позднего СССР, когда номенклатурщики и различные управленцы всех мастей пытались доработать в прямом смысле до гроба, ведь в противном случае они не только теряли привилегии, служебные машины, дачи, но и высокий социальный статус, значимость.

Высокий уровень безработицы среди трудоспособного населения европейских стран является следствием «долгой» трудовой деятельности лиц старше 65 лет, а сектор низкооплачиваемой работы оказывается занят выходцами из стран третьего мира, что резко снижает его привлекательность для коренного населения.

Однако этот прогноз очень гипотетичен и не учитывает много неизвестных, которые могут совершенно изменить демографическую картину. Проблема низкой рождаемости не нова, первые тревоги за популяции европейских народов появились уже в конце XIX века. Александра Коллонтай в своей статье «Грозный призрак» еще в 1914 году приводила в доказательство депопуляции европейских народов немало статистических данных, которые должны были убедить любого в том, что человек движется к своему концу:

«Итак, на замедление прироста населения оказывают решающее влияние два фактора: сокращение рождаемости — с одной стороны, высокая смертность младенцев, включая сюда аборты и мертворождения — с другой. Эти оба явления заставляют современное общество со страхом различать приближение грозного призрака: возможной гибели самого «царя природы» в том случае, если общество не примет своих мер и не выступит на активную борьбу с этими явлениями, корни которых глубоко сокрыты в ненормальных социально-трудовых отношениях современности». (Современный мир. № 3. 1914. С. 84).

Последовавшая затем Первая мировая война сильно изменила демографическую картину. Несмотря на гибель миллионов людей на полях сражений, последовал стабильный рост рождаемости, который продолжался и после окончания войны, а успехи в медицине существенно сократили детскую смертность.

В ближайшие 10 лет мы вряд ли увидим изменения общемирового тренда на сокращение рождаемости в развитых странах, но ее уменьшение компенсируется увеличением продолжительности жизни, а также меньшим физическим износом человека. Другая тенденция, которая, возможно, станет трендом и изменит демографическую ситуацию, — суррогатное материнство, «игрушка для богатых», как выразился один из его противников в России дьякон Андрей Кураев. Действительно, сейчас это очень затратная форма рождения ребенка, в правовом смысле еще не отрегулированная. Но развитие медицинских технологий сделает ее менее затратной, а, главное, доступной для среднего класса. Помимо демографических последствий это приведет к коммерциализации самого процесса появления человека, что в итоге будет позитивно сказываться на экономическом развитии, так как появится новый рынок услуг.