Копты — древнее исконное население Египта, чья история восходит своими корнями к эпохе египетских фараонов. После завоевания Египта арабами в VII в. этноним «египтянин» не имел хождения, и местное население для арабских пришельцев было «коптами». Сегодня они составляют 10 процентов от более чем 80‑миллионного населения страны. Еще около полумиллиона коптов насчитывается в Эфиопии. Численность зарубежной коптской диаспоры составляет около одного миллиона, из них 100 тысяч — в Соединенных Штатах и Канаде.

Копты — представители одной из самых древних христианских церквей. Большинство коптов принадлежат, главным образом, к Коптской православной церкви. Еще около 170 тысяч коптов являются приверженцами католичества и принадлежат к Коптской католической церкви.

Конфессиональный вопрос в Египте всегда вращался вокруг отношений коптов с превалирующим мусульманским окружением. Копты практически не представлены в высших эшелонах египетской власти. Единственным политиком коптского происхождения с мировым именем был 6‑й Генеральный секретарь ООН Бутрос Гали (Бутрос — арабский вариант имени Петр). В экономической сфере копты представлены более внушительно, что часто служит дополнительным фактором напряжения между исламской и христианской общиной Египта. Официальный Каир особого расположения к коптскому меньшинству не питает, поэтому периодически власти пытались канализировать социальное недовольство в область межконфессиональных отношений, способствуя возникновению конфликтных ситуаций в коптско-мусульманской среде. Последний раз об этом сообщалось во время «арабской весны», прокатившейся и по Египту. Тогда копты понадеялись, что со сменой власти изменится и отношение к египетским христианам, и ожидали принятие т. н. закона о молельных домах, согласно которому процедура регистрации коптских общин была бы облегчена, и предусматривалась уголовная ответственность за дискриминацию по религиозному и расовому признакам. Однако никаких изменений не произошло, в стране вновь начались столкновения на религиозной почве, в ходе которых официальные египетские СМИ, однозначно, поддержали радикально настроенную исламскую молодежь, выступавшую с откровенно экстремистскими лозунгами.

Определенные попытки загладить коптско-мусульманские конфликты власти все же предпринимают, но ограничиваются паллиативными мерами, не способными существенно повлиять на уровень межконфессиональной безопасности. Понимают это и копты. Согласно данным из открытых источников, с марта 2011 г. более 93 тыс. коптов выехали из страны (в основном, в США, Австралию и Канаду). По некоторым прогнозам, к концу 2011 г. эта цифра достигнет 250 тыс. При этом западные правозащитные организации, как правило, хранят молчание или отделываются вялыми комментариями. Происходит это в силу давних союзнических отношений между Каиром и Вашингтоном. Стратегически важное положение Египта заставляет коллективный Запад закрывать глаза на ужесточение подхода к решению коптского вопроса со стороны официального Каира, активизацию исламских радикалов в регионе и их не безуспешные попытки проникнуть во власть. Следует отметить, что христианско-мусульманское противостояние — общая проблема многих ближневосточных государств. Христиане бегут из Сирии, Ирака, Саудовской Аравии. Зачастую эти проблемы оказываются вне сферы внимания мирового сообщества. Правительства исламских государств, где, как известно, проблем с рождаемостью не наблюдается, эмиграции не препятствуют, и особенно поощряют отток христианского населения в целях достижения окончательного перевеса мусульман над христианами.

Коптская община Египта переживает сегодня нелегкие времена. Самый тяжелый период идеологического кризиса постиг коптов в 1950‑х: только с 1946 по 1956 гг. ислам приняли около 50 тыс. коптов. Параллельно с этим имело место падение авторитета коптских священнослужителей, наблюдался рост пренебрежительного отношения коптской молодежи к церковным устоям. Отчасти это было связаны с проводившимися тогда в государстве реформами либерального толка, которые привнесли мировоззренческий хаос в умы египтян. Тогда коптам удалось «повернуть время вспять», остановить духовный распад своей общины, очистить церковные обряды от наносных и чуждых элементов, занесенных в богослужебную практику в ходе попыток реформировать коптскую церковную службу на протестантский лад. За прошедшие с момента кризиса 40 лет нравственный авторитет коптского клира значительно вырос, и факты обращения этнических коптов в ислам сегодня немногочисленны.

Огромные заслуги в этом принадлежали скончавшемуся 17 марта 2012 г. Шенуде III — Патриарху Александрийскому и всей Африки. Этот пост Шенуда III занимал более 40 лет — с 1971 г., и с его уходом Коптская православная церковь оказалась обезглавленной. Именно под его руководством Коптская православная церковь расширяет ареал своей деятельности, стараясь не лишить духовного окормления зарубежную коптскую диаспору. В США открываются коптские церкви, в Новой Зеландии, Австралии, Боливии и Бразилии появляются коптские епархии. Найти достойную замену Шенуде III будет нелегко, учитывая его колоссальный опыт, влияние в церковных кругах и энергию, с которой он отстаивал идею межконфессионального диалога с Антиохийской, Болгарской, Румынской православными церквами. Шенуда III не отказывался от диалога с католиками и с Константинополем. В дни тяжелых для коптов испытаний, когда в 1970‑х годах Египет сотрясли антикоптские выступления мусульманских радикалов, Шенуда III был помещен под домашний арест по распоряжению Анвара Садата. Освободил его уже Хосни Мубарак, да и то только через три года после прихода к власти.

Как сложатся отношения между коптами и новыми властями Египта теперь, после смерти Шенуды IIІ? К сожалению, о тихой и спокойной жизни многомиллионной коптской общины в Египте говорить не приходится. Копты оказались заложниками в собственной стране и обречены на перманентный конфликт с превышающими их по численности мусульманами. Несмотря на то, что копты являются коренным, а не пришлым населением Египта, и, так же, как и другие египтяне трудятся на благо своей страны, на них смотрят искоса. Тот же Шенуда III до принятия духовного сана участвовал в арабо-израильской войне 1948‑1949 гг. в качестве офицера-резервиста, но это никак не повлияло на благосклонность государства к своим же гражданам коптской народности.

Официальный Каир поощряет коптскую эмиграцию, избавляясь таким образом от «нежелательных элементов». В XVIII веке, например, при вторжении наполеоновских войск в Египет исламские правители вознамерились уничтожить всех христиан в стране как потенциальных союзников французов. К счастью, до этого не дошло.

И сегодня, в веке XXI-м, периодические антихристианские погромы с человеческими жертвами и сожжением церквей — унылый психологический пейзаж коптско-мусульманских отношений.

Копты в чем-то имеют общую судьбу с ассирийцами — потомками основателей древней Ассирийской державы, после падения которой, в 605 г. до н. э. ассирийцы, в отличие от коптов, оказались рассеяны по миру. На сегодня их общая численность составляет около 4 млн. человек, при этом непосредственно в России — более 14000, хотя на самом деле, российских ассирийцев гораздо больше, поскольку многие из них крестились в православную веру и получили русские имена и фамилии. В ходе русско-турецких, русско-персидских войн, а также в Первую Мировую ассирийцы выступали неизменно на стороне России. Во время Великой Отечественной войны три ассирийца стали генералами, два — Героями Советского Союза.

И ассирийцев, и коптов отличает ревностное отношение к христианской вере, лишенное экстремистских коннотаций. Но, в отличие от ассирийцев, у коптов такой исторической связи с Россией нет. Но это не значит, что отсутствует российско-коптский диалог. На данный момент он ведется на церковно-дипломатическом уровне между Русской православной и Коптской православной церквями.

Источник www.gumilev-center.ru