Межвузовский сборник научных статей «Античность и средневековье Европы».
Пермский ун-т, 1994. С. 78—84.

Культ Весты, один из важнейших в древнеримской религии, традиционно вызывает интерес у специалистов. Однако не все проблемы, связанные с ним, можно считать решенными. Это объясняется и характером источниковой базы: отдельные сведения, разбросанные по разным источникам, не дают возможности составить исчерпывающую картину.

Одной из спорных проблем является выяснение специфики формирования представлений о Весте на территории Италии, учитывая возможность различных внешних влияний на религиозные представления латинов. В литературе по этому поводу высказывались различные точки зрения. Гиперкритики, используя тезис Т. Моммзена¹, утверждали, что представления о Весте в довольно позднее время были заимствованы из Греции². То же зачастую наблюдаем и в современной историографии³. Немалое число приверженцев находит мнение о том, что Веста — оригинальная римская с. 79 богиня, а сходство ее имени и некоторых черт культа с именем и культом Гестии следует объяснять общим индоевропейским прошлым двух народов⁴. Среди сторонников этой гипотезы нужно выделить Ф. Бемера, который сделал интересный вывод о том, что в культе индоевропейской Весты большое место занимают доиндоевропейские элементы. Их ученый увидел в пенатах⁵.

Попытаемся на основе исследования самого культа приблизиться к решению вопроса о его генезисе. Прежде всего остановимся на «возрасте» культа. После раскопок А. Бартоли в районе храма Весты, когда был обнаружен архаический колодец, содержимое которого исследователь датирует 7 — началом 6 в. до н. э.⁶, античная традиция о строительстве общеримского храма Весты на Форуме царем Нумой (Dion. Hal., II, 67; Liv., I, 20, 3; Ovid. Fast., V, 257—260; Plut. Numa, X) получила убедительное подтверждение. Что касается появления Весты в Италии, то римляне часто выводили ее из Трои, после троянской войны (Verg. Aen., II, 293—297). Но в традиции есть данные, указывающие на еще большую древность богини. По генеалогии, приведенной Овидием, Веста оказывается дочерью Сатурна (Fast., VI, 285—286). Здесь можно было бы усмотреть повторение генеалогии Гестии, считавшейся дочерью Крона (Diod., V, 68). Однако близость Весты к Сатурну этим не ограничивается. Весталки принимали участие в аргейской процессии, целью которой было умилостивление Сатурна (Ovid. Fast., V, 621—630). Кроме того, они должны были совершать священнодействия и при ликвидации древнего дерева у храма Сатурна (Plin., NH, 15, 20). Близость же культов Весты и Януса позволила Г. Виссове назвать их древнейшей парой божеств⁷. Янус с Вестой призывались при всяком жертвоприношении (Cic. De deor. nat., II, 67). В определенный день весталки приходили к жрецу Януса и призывали его бдить (Serv. Aen., 10, 228).

По сообщениям письменных источников можно определить последовательность этнических стратов в Италии: это «сикелы и лигии, аборигины, пеласги, греки Эвандра и Геркулеса, троянцы Энея, а на ранних ступенях истории Италии и Лация — какие-то примитивные автохтоны»⁸. Путем сопоставления данных традиции и археологических исследований установлено, что лигуро-сикулы (они же автохтоны греческой традиции) — может быть, доиндоевропейское, но, вне сомнения, доиталийское население, — обитали в Италии на территории, где возник Рим, в эпоху неолита и энеолита; аборигины-италийцы появились здесь в бронзовом веке⁹. Как передают Аврелий Виктор (Or., 3. 1) и Макробий (Sat., I. 8), современниками лигуро-сикулов были Янус и Сатурн. Неизвестно, как следует соотносить Януса с италиками, но так как позднее он стал для римлян олицетворением религии предков, вероятно, в легенде о Янусе можно с. 80 видеть воспоминание о первых италиках, переселившихся на полуостров. Сатурн же более определенно связывается в традиции с италиками. По Вергилию (Aen., VIII, 314—323) и Аврелию Виктору (Or., 3. 1), он назвал землю, в которую пришел, латинской, поэтому к нему можно приложить то, что сказано о Янусе. Близость Весты к Янусу и Сатурну подчеркивает глубокую древность культа Весты, которая появилась в Италии намного раньше легендарного Энея, т. е. с первыми волнами италиков.

Теперь попробуем определить характер самой Весты. Начнем с имени богини. В древности существовали три версии его толкования: по одной, восходящей по крайней мере к Цицерону, слово «Веста» признается слегка латинизированным именем греческой Гестии (Cic. De deor. nat., 2, 67; De leg., 229). Две другие версии строятся на созвучии имени богини и слов в латинском языке — vestiare (покрывать — Varro, Aug. de civ. dei, 7. 24) и stare (стоять — Ov. Fast., VI, 300—301). Обе латинские версии имеют в основе представление о Весте как одной из ипостасей Земли, последняя же допускает обращение к огню. «Линия Цицерона», возобладавшая у гиперкритиков¹⁰, в настоящее время признается многими этимологами сомнительной, поскольку произведение слова «Vesta» от «Hestia» предполагает наличие в последнем начальной дигаммы. Однако это является спорным¹¹. Современные толкования имени Весты можно свести к следующим: отрицание какого-либо родства имен Гестии и Весты¹²; произведение обоих имен от общего корня со значением «жить, населять»¹³; выведение обоих имен из корня — was — со значением «гореть»¹⁴. Мы придерживаемся последнего толкования, так как, на наш взгляд, оно соответствует характеру самой богини. Главная обязанность весталок заключалась в поддержании ими в храме Весты постоянного огня, который ежегодно погашался и зажигался вновь (Ov. Fast., 3, 144).

Однако античные писатели понимали образ Весты неоднозначно. Августин приводит цитату из Варрона, в которой Веста выступает как ипостась Земли. Цицерон считает, что власть Весты простирается над жертвенниками и очагами (De leg., 229). Овидий характеризует Весту противоречиво. Он то утверждает, что Веста — «не что иное, как пламя живое» (Fast., VI, 29), то полагает, что «Земля с Вестой одно божество» (Fast., VI, 460), поскольку при обеих — «огонь негасимый» (Fast., VI, 267). По сообщению Дионисия Галикарнасского, Весте поручен огонь, потому что Земля, являющаяся богиней и занимающая центр вселенной, сама производит огонь (2, 66). Согласно Плутарху, в образе Весты Нума повелел чтить неугасимое пламя как начало всего сущего, с. 81 а выстроив храм Весты круглым, царь воспроизвел форму не Земли, но всей вселенной, в средоточии которой пифагорейцы помещают огонь, называемый ими Гестией (Numa, XI). Сервий, как и Овидий, не может точно определить Весту. В одном месте он утверждает, что «вечный огонь, святыня в храме Весты, нам дает понять, что есть Веста» (Aen., II, 247), в другом — замечает, что Веста — это Земля, которая владеет огнем, что доказывают Этна и Вулкан и иные «пылающие» места (Aen., I, 292).

Фест объясняет круглую форму храма Весты стремлением уподобить круглой форме Земли (Rotundum). Лактанций приписывает язычникам взгляды на Весту как на воплощение Земли (II, 6). Августин, говоря об огне у язычников, утверждает, что он «в домашних очагах — Веста, в печи кузнецов — Вулкан» (De civ. dei, IV, 2). Августин также передает, что Веста — это земля, но ей же сочли нужным приписать тот мировой огонь, который служит для обыденных нужд людей (De civ. dei, XII, 16). По мнению Арнобия, язычники называют Вестой землю, так как она одна неподвижно стоит (stat) в мире (III, 16).

Таким образом, в античности наблюдается устойчивая тенденция видеть в Весте то огонь, то землю или землю, содержащую в себе огонь. Подчеркивается также господство богини над очагами (Ov. Fast., VI, 379—382).

Очевидно, что образ Весты испытал влияние греческой философии, по крайней мере стоической и пифагорейской. Однако новому осмыслению подверглась, скорее, не сама Веста — ее коснулись философские спекуляции, первоначально связанные с греческой Гестией. Пифагорейцы ставили в центр мира огонь — Гестию, Парменид считал ядром находящейся в центре мира земли огонь. По мнению Зюсса, то, что Парменид поместил огонь в центр земли, способствовало последующей идентификации Гестии и Земли, что сделал, например, Эврипид¹⁵. Зюсс, пытаясь выделить первоначальные представления о Гестии, обращается к Порфирию, который говорит о «вульгарной» Гестии, встречающейся в народной традиции. Эта Гестия — не огонь сам по себе, а огонь очага¹⁶.

В литературе, однако, отмечается, что в древности существовали как бы два варианта почитания Гестии: в классическую эпоху она имела облик божества домашнего очага, откуда и проистекала ее скромная роль в официальных греческих культах того времени. Но в источниках сохранились воспоминания о другой Гестии — старшей среди всех богов богини огня, в функции которой входила и опека очагов, жертвенников. Таким образом, налицо два хронологических пласта почитания Гестии. И ранний пласт «обнаруживает разительное сходство с почитанием огня у с. 82 индоиранских народов, прежде всего с ведическим культом Агни»¹⁷, который, как и Гестия, олицетворяет огонь во всех его проявлениях и, как и эта богиня, упоминается в начале и конце всякого жертвоприношения. Следовательно, соображения Зюссы о спекуляциях в отношении Гестии при выделении хронологических этапов формирования ее образа могут быть верны только для случая идентификации Гестии с Землей, если правильно предположение, будто в этом повинен Парменид.

К Весте применимы те же выводы, что и к Гестии, так как в источниках она сопоставляется с огнем вообще, землей и огнем очагов.

Очевидно, с проникновением в Рим греческой философии усложнился и образ Весты, и уже у Варрона мы находим аналогии с землей, хотя по цитате из Августина нельзя заключить, в какой мере здесь оказалось греческое влияние. «На руку» идентификаторам сыграла круглая форма храма Весты в Риме. Однако в настойчивом приравнивании Весты к земле, испускающей огонь, можно найти не только греческие, но и италийские корни, и замечание Сервия, доказывающего правомерность такого сопоставления «природными факторами» — Этной и Вулканом, имеет резон. Появлению множества божеств огня: Вулкана, Кака, Каки, Статы Матер и Весты — несомненно, способствовала вулканическая активность италийской земли, поэтому «сведение» огня к земле, которая его порождает, не является удивительным. Кака считалась сестрой Кака, сына Вулкана, укравшего у Геркулеса его быков и при сражении с ним извергавшего дым и пламя. Геркулес, по сообщению Дионисия Галикарнасского (I, 47), помог в Италии Эвандру с аркадцами и Фавну с аборигинами в их борьбе против варваров-лигиев. Взаимоотношения Геркулеса с аборигинами изображаются мирными, но Как из-за его вражды с героем, вероятно, может быть причислен к лигиям. Как живет на Авентине. Так называемая Scala Caci представляла собой спуск с Палатина к Большому Цирку (т. е. в сторону Авентина), и, скорее всего, святилище Каки располагалось где-то поблизости. Дионисий передает, что после победы над Каком Геркулес принимает почести и устраивает ответное угощение, в том числе и для лигиев (I, 40). Вероятно, часть лигиев отнеслась к пришельцам гостеприимно, а часть — враждебно, что и нашло отражение в предании о Каке (который по другому варианту легенды был вполне почтенным человеком — Diod., IV, 21) и его сестре Каке, дружелюбно настроенной к Геркулесу. Странствия Геркулеса по Италии соответствуют пребыванию здесь ахейских греков¹⁸, что указывает на древность Каки. Вследствие родства она должна была разделять хтонический характер своего брата. Весталки, как известно, почитали богиню Каку в ее святилище. В историческое время Кака стала довольно бесцветной. Мы предполагаем, что с. 83 произошло смешение двух культов и хтонический образ Каки в определенной степени вошел в образ Весты, отчасти поэтому Кака была впоследствии «поглощена» Вестой и забыта. Почитание же Весты, изначально богини огня, каковой была и Гестия, стало более сложным, затем специализировалось, и очаг оказался главным мотивом культа.

Характер Весты может быть выявлен и путем рассмотрения связи ее культа с культами других римских божеств. Функции весталок были гораздо шире обслуживания только культа Весты. Они принимали участие в отправлении культов Теллуры (Ov. Fast., IV, 633—634), Сатурна (Ov. Fast., V, 621—632), Палес (Ov. Fast., IV, 731—734), Конса, Опы Консивии (Varro ill., VI, 21), Фавна (Ov. Fast., II, 268), Доброй Богини (Plut. Caes., 9), сопоставлявшейся с Фавной. Эти божества Г. Виссова относил к di indigetes¹⁹.

Традиция приписывала всем праздникам, в которых были заняты жрицы Весты, почтенный возраст: Фордицидии учреждены Нумой, Консуалии — Ромулом, аргейский обряд относится вообще к догеркулесову времени. Начало Луперкалий Плутарх относил к аркадянам, спутникам Эвандра. Учреждение Парилий Овидий приписывает Энею (Fast., IV, 738). Указанные божества являются покровителями посевов, урожая, стад, вообще плодородия земли, растительности, животных и человека. Весталками применялись определенные культовые средства, также связанные с мотивами плодородия: особая мука (Serv. Aen., VIII, 82), кровь коня, пепел теленка, черенки боба (Ov. Fast., IV, 731—734). Сам праздник Весталий представляет собой праздник хлебопеков и мельников, в ходе которого Весте жертвуют еду (Ov. Fast., VI, 309). Для Проперция Весталии — древнее торжество, относящееся к тому времени, когда «в мыслях никто не держал богов искать иноземных» (IV, 1). Все указывает на то, что культ Весты не находился «в родстве» с культами, связанными с обеспечением плодородия. Это, видимо, должно объясняться характером самого культа Весты. Овидий рассказывает, что во время Весталий, когда открывался храм Весты, фламинике запрещалось касаться мужа и этот период считался очень неблагоприятным для брака. И, напротив, после того как храм закрывался, наступала пора, благоприятная для вступления в брак (Fast., IV, 223—224). Весталка, не сумевшая соблюсти целомудрие, предавалась земле (Ovid. Fast., VI, 459—460). В иды февраля весталка приносила жертвы умершим (CIL, I², 2528). В казну весталок поступали штрафы за повреждение могил и надгробий, если это было специально оговорено (CIL, VI, 1421, 2939, 1631).

Приведенный материал позволяет говорить о длительности и сложности процесса формирования представлений о Весте на территории Италии. с. 84 Индоевропейская Веста — богиня огня — слилась здесь с доиталийскими божествами огня, обладавшими хтонической природой, в частности с Какой. Таким образом, в ином аспекте подтверждается предположение Ф. Бемера об участии доиталийских и, может быть, доиндоевропейских элементов в культе Весты.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Моммзен Т. Римская история. М., 1936., Т. I. С. 104.

² Нетушил И. В. О культе Весты // Филологическое обозрение. 1896. Т. II. кн. 2. С. 205.

³ Radke G. Die Götter Altitaliens. Münster, 1979. S. 324.

⁴ Alföldi A. Early Rome and the Latins. Ann. Arbor., 1963. P. 258.

⁵ Bömer F. Rom und Troia. Baden-Baden, 1957. S. 117.

⁶ Bartoli A. I poggi dell’area sacra di Vesta // Monum. acad. dei Lincei. P. 13.

⁷ Wissowa G. Religion und Kultus der Römer. München, 1902. S. 141.

⁸ Маяк И. Л. Рим первых царей. М., 1983. С. 74.

⁹ Там же. С. 84.

¹⁰ Нетушил И. В. Указ. соч. С. 204.

¹¹ Chantraine P. Dictionnaire étymologique de la langue grecque. Paris, 1970. S. 433.

¹² Radke G. Acca Larentia und die fratres Arvales // ANRW. 1972.

¹³ Walde A. Lateinische Etymologische Wörterbuch. Leipzig, 1910.

¹⁴ Chantraine P. Op. cit.

¹⁵ Süß. Hestia // RE. 1927. VIII. Col. 1294.

¹⁶ Ibid. Col. 1295.

¹⁷ Раевский Д. С. Очерки идеологии скифо-сарматских племен. М., 1977. С. 90.

¹⁸ Маяк И. Л. Указ. соч. С. 85.

¹⁹ Wissowa G. Op. cit. S. 18.

Источник www.ancientrome.ru