Индоевропейское языкознание и классическая филология — IX. Материалы чтений, посвящённых памяти профессора Иосифа Моисеевича Тронского. 20—22 июня 2005 г. СПб.: Наука, 2005.

В 1992 г. вышла в свет статья Д. С. Ливина «“Югурта” Саллюстия: исторический фрагмент». В ней предложена интересная градация тех персонажей «Югуртинской войны», чьи характеры обрисованы писателем в особых экскурсах — Югурты, Метелла, Мария и Суллы. Автор отмечает, что характеристика каждого из них содержит элементы, позволяющие сравнить его с предшественником и рассматривать каждого последующего в свете предыдущего. При этом каждый новый персонаж из этой четвёрки, вначале характеризуемый Саллюстием вполне положительно, уже исходно уступает предшественнику (исключение — Югурта, ибо он первый в этом ряду). Далее исследователь делает интересные наблюдения над характером речей и высказываний этих лиц: в уста Югурты лишь один раз вкладывается прямая речь — то его знаменитое urbem venalem et mature perituram, si emptorem invenerit (Iug. 35. 10). Марий в 85-й главе произносит большую речь, но его «классовая ненависть» (class hatred) куда сильнее выражена в высказываниях, переданных с помощью oratio obliqua (см., напр.: 64. 5). Сравнивая речи Адгербала, Меммия и Мария, Д. С. Ливин отмечает, что все три оратора — не без изъяна: первый слишком очевидно демонстрирует свою слабость, что называется, посыпая голову пеплом, а второй и третий одержимы «классовой ненавистью», Марий же вдобавок хвастлив и слишком предан выгоде¹.

Эти наблюдения представляются чрезвычайно интересными и плодотворными, и было бы, как мне кажется, небесполезно продолжить анализ в заданном Д. С. Ливином направлении. Обратимся к образу Югурты. Исследователь, бесспорно, прав, считая нумидийского царя наиболее положительным из четырёх названных персонажей. Из его уст мы, действительно, не слышим oratio recta, за исключением одной реплики, но зато в 81. 1 Югурта (уже с помощью oratio obliqua) пространно обвиняет с. 119 римлян в агрессивных замыслах и действиях (Romanos iniustos, profunda avaritia, communis omnium hostis esse etc.) — второй случай такого рода в римской литературе после речи Критогната у Цезаря (BG. VII. 77. 15)². Казалось бы, какое отношение имеют эти выпады к характеристике царя? Пороки римлян обличал и сам Саллюстий, и нумидиец как будто бы не сообщает ничего нового. Однако примечательна ремарка автора: Югурта произносит эту речь, чтобы воздействовать на Бокха (oratione adcendit), что намекает на риторический характер дальнейших слов Югурты — важно добиться своего любыми аргументами, независимо от того, соответствуют ли они истине. Тем более что в случае ораторского успеха Югурты пострадать должны римляне, против которых Бокх обратит своё оружие. В чём, в сущности, главный недостаток героя Bellum Iugurthinum, в начале её (6. 1) выглядящего «целиком положительно»³? Очевидно, в том, что он стал врагом Рима, и теперь все достоинства Югурты оборачиваются недостатками: «То, что хорошо у “своих”, плохо у “чужих”»⁴. Ведь и Метелл использовал против Югурты его же методы (48. 1), но они направлены против врага и потому осуждения не заслуживают⁵.

Следующий персонаж — Метелл, представленный Саллюстием вначале как «человек безупречной репутации»⁶. Любопытно, что он, как и Югурта, также не произносит речей, да и вообще какие бы то ни было высказывания в его устах редкость, тем более что таковые носят «технический» характер — разговоры с нумидийскими послами, которых он склоняет к измене, ответы Югурте и т. п. (45. 4; 47. 4; 62. 5; 83. 1 etc.). Лишь две из них представляют интерес — послание Бокху и ответ Марию. Первому он с. 120 советует не поддерживать Югурту, предупреждая, что лучше мир и дружба с Римом, чем война, что развязать её легко, а когда она кончится — на то воля победителей (т. е., очевидно, тех же римлян) и т. д. (habere tum magnam copiam societatis amicitiaeque coniungundae, quae potior bello esset, et, quamquam opibus suis confideret, tamen non debere incerta pro certis mutare. omne bellum sumi facile, ceterum aegerrume desinere; non in eiusdem potestate initium eius et finem esse etc.) (83. 1). Однако это — стандартный набор фраз, который применялся при переговорах и который мы слышим также из уст Суллы в адрес того же Бокха (см. ниже), поэтому вряд ли он имеет отношение к характеристике Метелла. Куда больше даёт в этом смысле знаменитый ответ Марию, собиравшемуся ехать на выборы в Рим — «не все-де должны желать всего», Марию «не поздно будет добиваться консулата вместе с его [Метелла] сыном» (64. 2—4): ciperet neu super fortunam animum gereret: non omnia omnibus cupiunda esse, festinaret abire… satis mature illum cum filio suo consulatum petiturum. Эти рассуждения обусловлены «презрительным высокомерием, общим пороком знати (contemptor animus et superbia, commune nobilitatis malum)» (64. 1), или, по вновь употреблённому здесь Д. С. Ливином выражению, «классовой ненавистью»⁷. Именно это определяет дальнейшее поведение Метелла, который отреагировал на последующий успех Мария «сильнее, чем допускали разум и достоинство (supra bonum aut honestum)» (82. 2). Так что и здесь косвенная речь служит важнейшим средством характеристики персонажа.

В отношении Мария мы уже приводили наблюдение Д. С. Ливина — в косвенной речи «классовая ненависть» полководца выражена сильнее, чем в прямой. Однако это соображение, верное само по себе, требует дополнений, ибо неприязнью Мария к нобилитету его характер не исчерпывается, и здесь oratio из 85-й главы Bellum Iugurthinum даёт богатый материал. Прежде всего нужно отметить, что это единственная из речей в сочинениях Саллюстия, которая носит чисто декларативный характер, тогда как остальные имеют целью склонить слушателей в пользу того или иного образа действий. В центре рассуждений Мария — его собственная персона, и обличения нобилитета — с. 121 лишь повод для самовосхваления⁸. Однако на поверку полководец проявляет некоторые из качеств, за которые критиковал знать, например temeritas (85. 47; 94. 7)⁹. Он говорит о своей virtus (85. 4) — «мнимой», по выражению Ф. Вернера¹⁰. И действительно, у Саллюстия virtus Мария фигурирует лишь в суждениях окружающих (73. 5; 92. 2), от собственного же имени писатель её не признаёт¹¹.

И, наконец, Сулла и Бокх. Первый произносит речь перед вторым, используя штампы римской пропаганды, часть которых мы уже слышали из уст Метелла: делами человеческими правит Фортуна, которая помогает римлянам, а потому лучше им содействовать, а не сопротивляться, дружба с римлянами выгоднее вражды с ними и т. д. Но всё же это нечто большее, чем стандартный набор дипломатических фраз: Сулла готов простить мавретанскому царю его выступление против римлян, сваливая случившееся на судьбу, но в то же время заключает речь напоминанием о мощи римского народа: bello quid valeat, tute scis! (102. 5—11)¹².

Ответная речь царя передана в форме oratio obliqua. Царь говорит, что лишь защищается от римлян, ибо Марий опустошает ту часть Нумидии, откуда Бокх вытеснил Югурту и которой владеет по праву войны. К тому же сенат отказал ему в дружбе, но он готов отправить послов к Марию (102. 12—14).

Спустя какое-то время Сулла вновь прибывает к Бокху, и тот произносит перед ним большую речь (на сей раз это oratio recta). Он предлагает Сулле за его дружбу свои услуги, говоря, что не может уступить в щедрости кому бы то ни было и готов выполнить любое требование римлян, если оно достойно его (dignum). Что же до Югурты, то он не позволит ему перейти через пограничную с. 122 реку и не будет мешать римлянам воевать с ним (гл. 110).

В ответ Сулла (вновь в форме oratio obliqua) формулирует требования к последнему, обещавшему быть лояльным по отношению римлянам: царь уже побеждён в бою, а потому римляне не обязаны быть ему благодарны за его обещания, но если он совершит нечто, что выгодно римлянам, а именно выдаст Югурту, то заслужит дружбу и союз с ними и получит часть Нумидии, на которую претендует (111. 1).

Как видим, в обоих случаях с помощью oratio recta передаются по преимуществу риторические рассуждения, более же конкретные высказывания — в форме oratio obliqua. Правда, для характеристики персонажей скорее имеют значение как раз именно их лицемерные речи, которые подчёркивают их соответствующие качества¹³ — соперники в этом смысле стоят друг друга¹⁴. Что же касается деловых реплик, то они, в сущности, даже не влияют на действие, ибо о причинах того, почему поминутно меняющий свои решения Бокх всё же решил выдать Югурту, Саллюстий так и не пишет¹⁵.

Каков же итог? Мы видим, что персонажи, чьи характеры представлены в более положительном свете, т. е. Югурта и Метелл, не произносят речей от первого лица (исключение — единственная фраза царя о продажном Риме), а их душевные качества обрисовываются либо их действиями, либо oratio obliqua. Иная ситуация с Марием, Суллою и Бокхом, в характеристике которых прямая речь играет весьма важную роль. Напрашивается вывод, что Саллюстий таким образом демонстрирует своё отношение к моральному облику персонажей Bellum Iugurthinum. Но не будем торопиться с выводами. Мне бы хотелось обозначить проблему, а решения могут быть и иными.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Levene D. S. Sallust’s Jugurtha: ‘An Historical Fragment’ // JRS. Vol. 82. 1992. P. 53—70, особенно 59—65.

² См.: Hose M. Die Erneuerung der Vergangenheit. Die Historiker im Imperium Romanum von Florus bis Cassius Dio. Stuttgart; Leipzig, 1994. S. 113.

³ Levene D. S. Op. cit. P. 59.

⁴ Егоров А. Б. Политические взгляды Саллюстия // Античный полис. Л., 1979. С. 117.

⁵ Д. С. Ливин считает, что применение Метеллом коварных методов Югурты против него самого является скорее отрицательным моментом (Levene D. S. Op. cit. P. 59), но из текста Саллюстия это не вытекает даже косвенным образом.

⁶ Büchner K. Der Aufbau von Sallusts Bellum Iugurthinum. Wiesbaden, 1953. S. 37.

⁷ Levene D. S. Op. cit. P. 61.

⁸ Но лишь пока. Нельзя не согласиться, что в речи Мария проступают черты будущего кровавого «героя» гражданской войны (см.: Vretska K. Studien zu Sallusts Bellum Jugurthinum. Wien, 1955. S. 120).

⁹ Brescia G. La ‘scalata’ del liguro. Saggio di commento a Sallustio, Bellum Iugurthinum 92—94. Bari, 1997. P. 23—25.

¹⁰ Werner V. Quantum bello optimus, tantum pace pessimus. Studien zum Mariusbild in der antiken Geschichtsschreibung. Bonn, 1995. S. 58.

¹¹ Короленков А. В. Сулла в сочинениях Саллюстия // ВДИ. 2004. № 3. С. 184.

¹² Vretska K. Op. cit. S. 78.

¹³ См.: 88. 6 (Бокх); 95. 3—4 (Сулла).

¹⁴ Martin P. M. L’étique de la conquête: un enjeu dans le débat entre optimates et populares // Il pensiero sulla guerra nel mondo antico. Milano, 2001. P. 168—169.

¹⁵ Schmal S. Sallust. Hildesheim; Zürich; New York, 2001. S. 120.

Источник www.ancientrome.ru