Согласно преданию, и при жизни Махавиры и позднее в общине возникали разногласия относительно вопросов учения. Тексты джайнского канона рассказывают о семи еретиках, которые попытались внести доктринальные новшества в учение Махавиры и тем самым расколоть джайнскую общину: зять Джины Джамали (отстаивавший тезис о том, что начатое дело еще не сделано, как, например, до полной готовности ложа нельзя сказать, что оно готово, в отличие от учения самого Махавиры, который утверждал, что результат деяния уже содержится в самом действии), Тишьягупта (провозгласивший тезис о наличии в душе некой последней части, которая и делает душу тем, что она есть), Ашадха (учивший о том, что почтение должно выражать не наставникам, а богам, пребывающим в телах наставников), Ашвамитра (проповедовавший учение, согласно которому все преходяще и совершенное в этой жизни не имеет никаких последствий), Ганга (утверждавший о возможности совершения двух противоположных действий в одно и то же время), Чхалуя Рохагупта (отстаивавший учение о трех сущностях: душе, не-душе и псевдо-душе и заложивший основу, по мнению джайнов, ортодоксальной школы вайшешика) и Гоштхамахила (согласно которому кармическая материя не полностью соединяется с душой и не связывает духовную субстанцию, а всего лишь соприкасается с ней, в противном случае освобождение было бы невозможно). Однако эти разногласия не носили принципиального характера и довольно быстро исчезли.
 
Решающий раскол в рамках джайнизма произошел между монахами, сторонниками ношения белой одежды (шветамбары – букв. «одетые в белое») и нагими аскетами (дигамбары – букв. «одетые в стороны света»). Это разделение в рамках джайнизма существует по настоящее время. Согласно традиции, раскол произошел вследствие того, что во время руководства общиной знаменитым учителем и «знатоком предания»-шрутакевалином Бхадрабаху в Магадхе, где пребывала тогда джайнская монашеская община (сангха), разразился голод, продолжавшийся 12 лет, часть монахов чтобы выжить вынуждена была отправиться на юг страны, в Карнатаку. Оставшаяся в Магадхе половина немощных и престарелых монахов под руководством наставника Стхулабхадры со временем ввела обычай ношения монахами белой одежды и провела Собор, где были собраны и кодифицированы проповеди Махавиры, вошедшие впоследствии в джайнский канон. По истечении 12-ти лет часть монахов вернулась с юга и обнаружила новшества, которые отказалась принять, что и послужило началом раскола джайнизма на два направления, оформившегося окончательно, согласно традиции, к 1-2 вв. н.э. Однако традиционное представление о времени и причинах раскола вряд ли может быть принято в качестве научно обоснованного, так как самые ранние упоминания о разделении джайнизма относятся к 5 в. н.э. (шветамбарская версия – «Авашьяка-ниръюкти», дигамбарская – эпиграфические данные из Шраванабелголы, ок. 6 в. н.э.). Скорее всего, деление джайнизма на дигамбаров и шветамбаров отражает две изначально существовавшие в джайнизме тенденции, одна из которых представляла собой «образ жизни Джины» (джинакальпа) и была распространена в первую очередь на юге и востоке Индии, а вторая – «образ жизни старейшин» (стхавиракальпа), локализовавшаяся по большей части на северо-западе и в центре Индии соответственно. Первоначально различия между последователями двух традиций не принимали форму догматических и доктринальных расхождений, что ясно из того факта, что оба «образа жизни» не исключали друг друга. И хотя нагота рассматривалась как высший идеал (признак Джины), большинство монахов могли носить одежды под давлением обстоятельств, не нанося вреда идее религиозной святости. Но с течением времени и под влиянием изменившихся социально-политических условий, отношение к одежде и аскезе начали обособляться и абсолютизироваться, и возобладал сектантский подход к решению данного вопроса. К 5 в. н.э. разделение на более жесткую дигамбарскую и менее строгую шветамбарскую ветви джайнизма начинает осознаваться как внутри самой джайнской традиции, так и извне. На сегодняшний день различия между двумя направлениями, помимо ношения одежды и ряда вопросов аскетической практики, заключаются в следующем: во-первых, дигамбары полагают, что женщина в теле женщины не может достичь окончательного освобождения (для этого ей необходимо переродиться в теле мужчины) и поэтому 19-тый тиртханкар Маллинатха был мужчиной, шветамбары же считают, что женщина, будучи женщиной может обрести освобождение и тому подтверждение 19-тый тиртханкар-женщина – Малли; во-вторых, с точки зрения дигамбарской традиции, зародыш Махавиры никуда не переносился, и Махавира никогда не был женат и, следовательно, не имел жены, дочери и зятя, шветамбары утверждают обратное; в-третьих, по мнению дигамбаров, аутентичные тексты, содержащие проповеди Махавиры были утеряны, поэтому учение Д. излагается во «вторичном каноне», составленном из авторских текстов значительно более позднего времени, тогда как шветамбары составили корпус канонических текстов проповедей самого Махавиры; в-четвертых, в соответствии с дигамбарскими представлениями, достигший всеведения не нуждается в еде и питии, шветамбары допускают возможность принятия еды и пития всеведущим; и, в-пятых, для дигамбаров время является субстанцией (дравья), а для шветамбаров - нет.


Железнова Н.А.
Индийская философия: энциклопедия / отв. ред. М.Т.Степанянц; Ин-т философии РАН. – М.: Вост. лит., 2009. – 950 с. С. 331-335.

http://www.synologia.ru/a/%D0%94%D0%B6%D0%B0%D0%B9%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%BC