Еще каких-то пять лет назад прогнозы о том, что за баррель нефти будут давать 100 долларов, казались фантастикой, а сегодня вот-вот сбудутся - цена углеводорода вплотную подбирается к этой отметке. Однако основную угрозу для государств экономисты видят вовсе не в цене нефти, а в ее количестве. Ведь рано или поздно она закончится. И что тогда? Да и когда наступит этот час «Х»? Выяснять это мы отправились к академику, бывшему министру геологии СССР Евгению Козловскому.

«А зимой как греться будете?»

- Евгений Александрович, цифры о том, на сколько России хватит нефти, откровенно разнятся. Называют и 10, и 100 лет... Кому верить?

- Цифры разнятся оттого, что озвучивают их люди, которые, мягко говоря, не совсем владеют информацией и не имеют отношения к геологии. Поэтому всегда обращайте внимание на то, кто приводит эти оценки. По моим подсчетам, получается, что стране хватит нефти где-то лет на 50 лет, а газа - 70 - 75. Мой прогноз опирается на данные об известных месторождениях и их запасах. На то, что имеется. Но не надо забывать, что геологические исследования плохо или хорошо продолжаются, а это значит, что обстановка может меняться в лучшую сторону.

- Значит, не все так уж и плохо?

- Сейчас наша главная беда заключается в том, что добыча полезных ископаемых опережает прирост запасов, а должно быть наоборот. Мы за годы перестройки подорвали систему исследования недр, которая существовала у нас в советские годы. К чему это привело? За последние 17 лет мы не открыли ни одного серьезно значимого месторождения ни по одному виду полезных ископаемых. Это говорит об упадке геологической службы. Я не вижу сегодня полноценно работающих геолого-разведочных организаций, кроме отдельных исключений. Для сравнения возьмите советские показатели - за годы СССР было открыто более 20 тысяч месторождений. Две тысячи из них определяли экономику СССР и продолжают определять экономику России.

Если уж на то пошло, то ряд бывших союзных республик выжили за счет месторождений, открытых нами, советскими геологами. Туркмения, например, которая сегодня шантажирует нас прокладкой своего трубопровода, живет за счет Даулетабад-Данмезского месторождения.

- Ну вот, получается, что вместо машины мне лошадку покупать надо?

- Да не в лошадках дело! Ведь что такое нефть для общества? Это химическая и оборонная промышленность, сельское хозяйство, транспорт и социальная составляющая. А зимой как греться будете?..

«В «поле» - единицы наших выпускников»

- Мы сидим в Российском геологоразведочном университете, геологов выпускающем! Отправить их всех в поля, лопаты в руки - пусть нефть ищут!

- Как-то у вас все просто... Особенно «лопатой открывать месторождения!» В годы СССР существовала система, в которой работало 50 научно-исследовательских организаций. Территориальные управления, которые знали, где и как искать. И об открытии нового месторождения можно было заявить только спустя 8 - 10 лет кропотливой полевой и научной работы...

- Ну хорошо, 8 - 10 лет я согласен подождать...

- А кто искать-то будет? Сегодня геологическая служба постарела. Молодые, которых мы учим, уходят больше в коммерцию. В «поле» - считанные единицы наших выпускников. И это очень печально.

- Кстати, после погружения Чилингарова сотоварищи под арктические льды появились комментарии на такую тему: если Россия докажет шельф своей территорией, то нам достанется еще порядка 100 млрд. тонн нефти и газа. Вы что по этому поводу думаете?

- Я отдаю должное личному мужеству группы Чилингарова, но это не имеет никакого отношения к оценке перспектив нефтегазоносности Северного Ледовитого океана, а озвученную цифру я оцениваю как неподтвержденное желание. Это не научная оценка, а на данный момент мечтательный прогноз. Геолог верит фактам, а они, как известно, вещь упрямая, и не надо раздражать общественное мнение заинтересованных государств, обостряя и так непростые отношения в северных территориях.

Американцы размышляют: «Не купить ли нам Сибирь?»

- Что-то грустно как-то. Неужели прав один американский финансист, который, когда у него спросили, есть ли решение проблемы, ответил: «Да, есть. Молиться...»?

- Слушайте побольше американцев... Они, между прочим, меньше молятся, а больше ведут агрессивную минерально-сырьевую политику, подкрепленную военными действиями.  И нам нужно как можно быстрее развивать сырьевую отрасль, тем более что у Запада давно чешутся руки при мыслях о нашей нефти.

- Это вы про что?

- Вспомните заявления западных политиков. Та же Мадлен Олбрайт, которая считает несправедливым тот факт, что столько природных богатств досталось одной России... Или премьера Великобритании Мейджора, который сразу после отставки Тэтчер заявил: «Задача России - быть кладовой ресурсов, необходимых развитым странам». И это не просто наглые заявления. Ведущий консультант Института мировой политики (США) Уолтер Рассел Мид в 90-х годах опубликовал ряд статей, которые назвал «Не купить ли нам Сибирь?». Обосновывая эту сделку, он говорит о бездарности власти, не способной управлять богатейшим краем, плачевном состоянии всей инфраструктуры региона, тотальном воровстве, равнодушии местных жителей к попыткам Москвы восстановить свой контроль на местах, чувстве безнадежности в среде местной интеллигенции.

- Ну это когда было... Нынешнее правительство недавно целую программу по Дальнему Востоку разработало. Почти пятый нацпроект...

- Вы думаете, хоть что-то поменялось? Когда у нас говорят про развитие Дальнего Востока, я слышу только пожелания. Прежде чем развивать этот регион, мы должны знать, что мы хотим получить от него. За последние годы Дальний Восток покинули два с половиной миллиона жителей. Чего тут развивать, когда народа там скоро вообще не останется? Поэтому неплохо было бы для начала узнать мнение геологов, чем они смогут заинтересовать отрасли, перспективу региона.

«Однажды мы сделали большую глупость»

- И что же нам делать?

- Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно разобраться в том, что мы уже наделали. До издания Закона «О недрах» в 1992 году государство необдуманно передало все месторождения предприятиям, работавшим на них. С какой стати? При этом страна потеряла огромные бюджетные деньги, затраченные на поиски и разведку этих месторождений. Поэтому уже сейчас надо восстанавливать систему исследования недр, менять принципы освоения месторождений, в частности, нефти. Прекратить наконец продажу за рубеж сырой нефти напрямую, понимая, что продажа продуктов переработки значительно доходнее.

И главное - вспомнить, что во многих странах, экономика которых развивается за счет добычи нефти, недра находятся в руках государства. И именно оно забирает себе очень приличную долю от доходов нефти, оставляя меньшую часть компании на ее работу и развитие. И что-то никто из иностранных нефтяников не плачется. В отличие от наших, которые забирают себе две трети вырученных от продажи средств. И при этом плохо представляют себе, что такое минерально-сырьевой комплекс и его значение для будущего развития страны.

«Как мы потеряли 10 миллиардов тонн нефти»

- А никто из олигархов не обращался к вам с попыткой воссоздать базу геологоразведки? Ведь это в их интересах...

- Любой владелец месторождения работает только на одно - прибыль. Ради этого он пренебрегает качеством добычи. Логика такова: зачем выделять деньги на перспективу, если они нужны сейчас? Тем более за время инвестирования многое что может измениться, могут даже и посадить...

- За что? Они формально лояльны власти, налоги платят, в общем, белее и пушистее нас с вами...

- Да хотя бы за коэффициент извлечения нефти - КИН! Объясняю: КИН - это тот процент от общего количества запасов месторождения, который будет изъят из недр. Сегодня он составляет всего 28%. Вместо традиционных 50%.

В связи с этим государство за период с 1980 по 2000 год потеряло потенциально извлекаемых запасов более чем 10 млрд. тонн. И правительству России давно пора бы задуматься над этим...

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Евгений Александрович КОЗЛОВСКИЙ. Прошел путь от рядового геолога до начальника крупнейших геологических организаций. С 1975 по 1989 год - министр геологии СССР. Доктор технических наук, лауреат Ленинской и Государственных премий, заслуженный геолог России, зав. кафедрой оптимизации Российского государственного геолого-разведочного университета, гендиректор Института геолого-экономических проблем, член Высшего горного совета России. Автор 45 крупных монографий по минерально-сырьевым проблемам и национальной безопасности.

ЗВОНОК В РОСНЕДРА

Как сообщили «КП» в Федеральном агентстве по недропользованию (Роснедра), приведенные Евгением  Козловским цифры о том, на сколько лет у России осталось нефти, примерно совпадают с официальными. При нынешнем уровне добычи запасов сырой нефти хватит примерно на 50 лет ее разработки. Однако в агентстве вместе с тем имеются и другие данные - о прогнозных ресурсах: ведь каждый год геологи обнаруживают новые экономически значимые месторождения, которые увеличивают итоговые цифры. Таким образом, по прогнозу Роснедр, нефти в России с учетом пока не найденных месторождений хватит лет на 80...

МНЕНИЯ "ЭКСПЕРТОВ"

Андрей ПАРШЕВ, экономический публицист:

- Насколько я знаю, за открытие месторождений геологам в советское время выписывали премию. И ее количество зависело от объемов этого месторождения. Соответственно кто-то эти объемы должен проверить и подтвердить. Вот и проверяли... Такие же геологи! (ну конечно, кому как не экономическому публицисту знать, как в геологии дела обстояли. Тоже мне, эксперт) По принципу: «Сегодня я тебя проверю, завтра - ты меня». Вы понимаете, о чем я? И потом вопреки расхожему мнению нефть в недрах - это не какой-то резервуар, а очень часто жирная консистенция, которой пропитана порода. Ну и как вы ее высасывать будете? Поэтому уже лет через 10 с небольшим компании столкнутся с тем, что нефть станет добывать экономически невыгодно. В Поволжье такое уже происходит...

Алексей ГРУЗДЕВ, завотделом аналитики Центра исследования конъюнктуры нефтяного и нефтехимических рынков «Кортес»:

- Ситуация на самом деле еще тревожнее. Цифры запасов, которыми оперирует Евгений Козловский, очень радужные. По оценкам компании ВР, например, извлекаемые запасы нефти у нас - около 11 миллиардов тонн, департамент энергетики США приводит другие данные - порядка 8 миллиардов тонн. На самом деле точных данных вам никто не скажет: вся детальная информация о запасах полезных ископаемых у нас относится к государственной тайне. По нашим расчетам, той нефти, что мы сегодня извлекаем, осталось примерно до 2020 года. Не надо это переводить как факт исчезновения нефти. Она останется, но будет очень трудноизвлекаема.

P.S. Странно, почему в качестве экспертов журналисты не привлекли геологов-нефтяников - тех, кто действительно знает, о чём идёт речь?