Что в имени твоем?... Лингвистика.

Для физического здоровья важно качество окружающей нас среды: чистый воздух, чистая вода, не зараженная ядовитыми веществами почва.

 Для душевного здоровья не менее важна окружающая нас символическая среда. К ней относятся, в частности, названия улиц и других географических объектов (топонимика). Названия эти нужны, прежде всего, для ориентации, для того, чтобы человек знал, где он находится. Если названия кругом английские, он понимает, что он в Англии или в США, если украинские – в Украине, а если советские – то он вроде в СССР, которого давно нет. Это дезориентирует.

Естественные названия имеют древнее происхождение, отражают индивидуальные черты места, его колорит. Такие названия вызывают интерес к краеведению, желание узнать, кто до нас жил в этих местах, чьи мы наследники, кто мы…

Искусственные названия порой связаны с местами деятельности исторических фигур. Например, в Николаеве родился Н.Н. Аркас, который написал оперу «Катерина» по одноименной поэме Т.Г. Шевченко. Чаще они географически произвольны и служат сохранению памяти о людях, составляющих славу нации: писателях, ученых, композиторах, полководцах и других выдающихся деятелях. Запечатленные в названиях имена соединяют живых со своими великими предками, предлагают равняться на них, брать с них пример: адмирал С.С. Макаров, астроном Ф.А. Бредихин, академик В.Н. Образцов, врач Д.С. Самойлович, военный летчик В.А. Гречишников.

В советское время велась широкая кампания искусственных переименований в честь предтеч и деятелей большевистской революции и международного коммунистического движения. Память о прошлом страны старались стереть, страну обезличить повторением одних и тех же стандартных названий. При этом они менялись в зависимости от того, кто в данный момент был в фаворе у правящей партии. Например, в России Гатчина одно время носила название Троцк, Пермь – Молотов, Ижевск – Устинов, Рыбинск – Андропов, Набережные Челны – Брежнев, Нижний Новгород – Горький, Вятка – Киров.

И в Украине тоже примеров хоть отбавляй: Елизаветград – Зиновьевск и до сих пор – Кировоград, Александровск – Запорожье, Бахмут – Артемовск, Екатеринослав – Днепропетровск. После смерти Ленина Николаевский губсовет принял решение о переименовании нашего города в Верноленинск, но правительство его не утвердило.

Всего этого уже нет. Но сохранилось огромное число названий в честь Ленина, Дзержинского и других коммунистических деятелей, которые почитались на протяжении всего периода правления коммунистической партии. Кто же они, эти деятели? Слава украинской, российской или другой нации, народности или ее позор?

Советский режим с первых дней существования принялся переименовывать города, улицы, бульвары, площади… Большевики нарекали их именами своих вождей, военачальников, палачей, писателей-революционеров. Были среди них действительно крупные (пусть со знаком «минус», а кому со знаком «плюс») исторические личности: Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин.

С топонимической карты Николаева исчезли имена выдающихся николаевцев – людей разных эпох, сословий, чинов, вероисповеданий.

Видное место в топонимике города стали занимать имена, которые непосредственно осуществили октябрьский переворот и помогли новой власти удержаться в годы гражданской войны. Среди них как действительно крупные большевистские деятели, так и разного рода «герои революции», часто полумифические (Аким, Скороходов, Чигрин, Железняков), ставшие известными благодаря пропаганде сталинского времени, нуждавшейся в примерах для воспитания «строителей коммунизма». Обилие таких имен на карте города объясняется и тем, что среди них немало лиц, погибших, умерших или убитых (Артем, Фрунзе, Котовский, Володарский, Киров), или погибших в конце 30-х годов как «враги народа» (Косиор, Затонский, Дыбенко, Примаков, Федько, Бела Кун, Уборевич, Тухачевский), но в результате реабилитации (1956 г.) их имена были востребованы властью, и ряду улиц и переулков присвоили их имена. Но больше на слуху были имена: Котовский, Чапаев, Примаков, Пархоменко, Щорс. Но чем они известны? Бунтами, мятежами, пролитой кровью, искалеченными судьбами тысяч семей…

Защитники советских топонимов (имён собственных, обозначающих название географических объектов) призывают нас, людей ХХІ века, правильно понимать психологию «культа личности» и согласиться с тем, что:

во-первых, в годы революции и гражданской войны стихийно зарождались культы вождей того или иного движения. Например, еще при жизни лидера белого движения Л.Г. Корнилова его сторонники сформировали полк, названный его именем. В Украине был создан полк, названный именем председателя Центральной Рады М.С. Грушевского;

во-вторых, нельзя забывать также о чинопочитании, существовавшем в царской России. Немало писателей посвящали свой талант борьбе с этим бедствием. До конца искоренить его не удалось. Кстати, не только в России. И это тоже один из истоков культа;

в-третьих, в подпольном движении не только у большевиков, но и у народников, эсеров существовал культ героев, преклонение перед народовольцами, перед людьми, идущими на смерть ради уничтожения того или иного представителя царской власти. На пьедестал возводились такие личности, как Бакунин, Каляев, Перовская, Халтурин, Желябов, Александр Ульянов. И когда начал закладываться культ большевиков-подпольщиков, в том числе культы Ленина и Сталина, это не могло показаться чем-то незаконным или нескромным;

в-четвертых, в России издавна существовал культ святых. Их почитали в немалой степени за те же качества, что и героев большевиков, – за силу духа, верность идеалам, аскетизм. Это также один из истоков культа;

в-пятых, нельзя забывать, что культ Сталина базировался все же на реальных достижениях Советского Союза в области индустриализации, и это уже не говоря о победе над фашизмом. И как последний аргумент приводилось популярное выражение «Да, при Сталине был культ личности, но была и личность!».

Против устранения советских топонимов выдвигают два главных возражения:

1. «Мы к этим названиям привыкли».

Но привычки бывают дурные и хорошие. Опыт центра Москвы и других городов РФ, где в 1990-1994 годах было восстановлено 150 исторических названий, свидетельствует, что к исправленным названиям быстро привыкли и 10-15 лет спустя мало кто вспоминает советские.

2. «Это часть нашей истории, мы не можем её отменить».

Но для изложения полной картины истории есть учебники. Топонимы ее отражают выборочно. Вопрос стоит в отборе достойных имён и событий.

Продолжающееся присутствие советских имен питает прокоммунистические настроения, закрепляет их положение как некую постоянную ценность. Оно формирует и привыкание к ним у молодого поколения, которое начинает относиться к ним примирительно и (или) не осознает, в какой мере они противоречат его собственным убеждениям. Или, наоборот, может вновь побудить, как призывал «лучший поэт советской эпохи» Маяковский, «делать жизнь с товарища Дзержинского» или с Урицкого… Или, не дай Бог, с товарища Котовского, бюст которого и сейчас стоит во дворе школы № 18. И что же мы будем иметь? Снова революция и сопутствующие ей беды и напасти? Снова раздел нажитого «непосильным трудом»?

Улицы Николаева (а их в городе 1041) – отражение не только внешнего облика города, но и его истории. В названиях воочию прослеживаются многочисленные исторические катаклизмы далекого и не очень далекого прошлого. Назвать улицу – это проявить дань уважения, увековечить память о ком-то или о чем-то. Нужно сто раз подумать, прежде чем идти на такой шаг.

Но зачастую имена улиц менялись в зависимости от политической, идеологической и иной конъюнктуры эпохи. Улицы Николаева – не исключение. Конечно, в нашем городе немало «нормальных» улиц, без политического окраса в названиях. Никому не надо объяснять, кто такой Потемкин или Айвазовский, адмирал Макаров или Пушкин, Леся Украинка или Глинка, Богдан Хмельницкий или маршал Василевский.

Далеко не все старожилы города (а молодежь тем более) скажут, чем наш город обязан Марии и Дмитрию Ульяновым, семье Ульяновых, Володарскому и Урицкому? Чем обессмертили здесь свое имя Скороходов, Лазо, Фурманов?

Поспешность и непродуманность переименований или названий часто вызывают у жителей города недоумение и досаду, а иногда порождают и иронию, например, новая микроскопическая улица Независимости в жилмассиве по дороге в Матвеевку в Центральном районе.

Некоторые улицы переименовывались по два-три раза без каких-либо важных причин. Например, современную улицу Карла Либкнехта (с 1835 г. Черниговская) переименовали в 1930 году в улицу Шолома Алейхема, в 1937-м – снова в Черниговскую. После войны (1946 г.) переименовали еще раз в улицу Карла Либкнехта.

Столь же часто переименовывалась и современная улица Наваринская. Но в 20-е годы ей дали имя Троцкого. Позже пришлось переименовать ее в Крестинтерновскую, а затем (1937 г.) в улицу Маяковского. И вот теперь, спустя много лет, улице вернули старое историческое название – Наваринская.

Как в насмешку, улицы, которым давали новые названия, связанные с именами соратников Ленина, участниками революции и гражданской войны, – это часто «забытые Богом уголки», окраинные или плохо мощеные и неблагоустроенные улицы. Например, улица Котовского, всего в три квартала, в районе Центрального рынка; улица Логовенко в районе Дома торговли «Южный Буг», переулок Блюхера, упирающийся в реку.

К сожалению, многие николаевские улицы, имеющие исторические названия, связанные с кораблестроением и флотом, непрерывно переименовываются, стираются с лица города. Это и Военные улицы, например, 1-я Военная стала улицей имени Акима, 3-я Военная – Сивашской дивизии, 5-я Военная – Ворошилова. Улицы Слободские стали улицами Дзержинского, Комсомольской, Орджоникидзе, Василевского, Луначарского.

К двухсотлетию города вернули ряду улиц их исторические названия: Спасская и Никольская. Плехановская стала Потемкинской. Но до сих пор на многих домах улицы висят таблички со старым названием, либо же висят и те и другие.

Работа по удалению с карты страны недостойных имен нужна и для увековечения памяти подлинных героев, ее строителей и защитников, ее духовных вождей, борцов с тоталитарным режимом. Их пример, а не пример растлителей и разрушителей, должен вдохновлять будущие поколения.

Очищение города от этих названий необходимо для оздоровления идейной среды, в которой живет современное украинское общество. Возвращение исторических названий, а также замена советских топонимов на названия, связанные с творцами непреходящих ценностей украинской, российской и мировой культуры, науки и государственности, поможет восстановить историческую преемственность нынешней Украины.

В любом случае новые названия улиц должны объединять украинцев, а не вносить в общество конфликтность и раздоры на национальной, политической, религиозной или иной почве. Кроме того, мы должны помнить, что названия улиц – это символы, на которых воспитывается и растет молодежь. И если грунт отравлен, на нем никогда не вырастут здоровые побеги.

Старые названия, действительно старые, без политической окраски – это наши корни, наша история. К ним нужно относиться с почтением и бережно. Их нельзя изменять, как нельзя переписывать историю. И надобно отдавать себе отчет в том, что топонимы не всегда столь нейтральны, каковыми представляются на первый взгляд. В определенной ситуации они могут стать детонаторами общественного спокойствия, и относиться к их выбору надлежит с достаточной осмотрительностью. И в то же время нельзя забывать, что строится новая независимая Украина, что это уже не часть большой Российской империи.

Безусловно, переименование улиц влечет за собой определенные расходы, но не такие уж они и большие. Нагнетание же страхов вокруг непомерных затрат жителей и городского бюджета выгодно тем, кто не хочет, чтобы убирали советские названия, чтобы они были вечно. Но, как говаривал последний Генсек, «процесс пошел», и пошел необратимо.