Википедия

2 сентября 1812 года в Москву вступила французская армия. 39 дней хозяйничали в Москве оккупанты. И каждый из этих 39 дней обернулся для Москвы и москвичей трагедией.

Уже в день вступления неприятеля, вечером, в городе начался страшный пожар, продолжавшийся шесть суток, превративший белокаменную в пепелище. Практически во все дни оккупации в городе шёл грабёж. Грабили и занимались мародёрством солдаты, офицеры и даже генералы. Изымали продовольствие, одежду, предметы роскоши, имевшиеся у жителей. Великая армия превратилась в великую армию мародёров. Грабежи и мародёрство сопровождались вандализмом, бесцеремонным взламыванием дверей, ворот, окон, порчей помещений, подвалов и погребов, поломкой шкафов, сундуков и другой мебели и утвари. Сопротивлявшихся с остервенением избивали, часто до смерти. В грабежах участвовали также оставшиеся в городе низы общества, деклассированные элементы.

Вот несколько свидетельств современников об опустошении Москвы. Сенатор А. Я. Булгаков писал в те дни, что воздух в городе был пропитан смрадом, большая часть его представляла собой выжженное поле с торчащими обгоревшими трубами, которые, когда выпадает снег, «будут казаться надгробными памятниками и весь квартал превратится в кладбище». А поэт К. Н. Батюшков в письме другу горестно сообщал: «Москвы нет! Потери невозвратныя! Гибель друзей, святыня, мирное убежище наук, всё осквернено шайкою варваров!». О том, что представляла собой Москва в те дни, свидетельствуют и войска под командованием генерал-майора И. Д. Иловайского, первыми вступившие после бегства французов в город. Как писал современник, они «едва могли проложить себе дорогу через трупы людей и животных».

Отечественные войска и вернувшиеся в те дни в город жители были поражены варварством французов, решивших взорвать русскую национальную святыню – Московский Кремль. Они увидели подорванный захватчиками Арсенал, сожжённую Грановитую палату, разграбленные и осквернённые древние кремлёвские соборы, подорванные две башни Кремля с частью стены.

Во избежание в последующем взрывов управляющий Военным министерством князь А. И. Горчаков распорядился отрядить в Москву 2-й Пионерский (сапёрный, инженерный) полк для освидетельствования подкопов и мин, оставленных неприятелем в Кремле и разных частях города. Сапёрам предписывалось обнаруженные мины разрядить и предотвратить тем самым опасность от них исходящую. После выполнения указания Пионерский полк возвратился на место дислокации.

Военное командование и 16 октября прибывший в Москву обер-полицмейстер генерал-майор П. А. Ивашкин сразу же приняли меры для наведения элементарного порядка в городе. Первоочередные меры преследовали организовать в Москве более или менее нормальную жизнь. Они предусматривали прекращение грабежей, предотвращение заразных заболеваний, обеспечение людей питанием и кровом. Чтобы положить конец грабежам и мародёрству повсеместно были расставлены караулы, которые охраняли обывательские и казённые дома, были арестованы лица, служившие в созданных при французах органах власти, уточнены сохранившиеся запасы продовольствия и фуража.

В. Ф. Ростопчин.

Незамедлительно во избежание эпидемий начались работы по ликвидации на улицах города трупов людей и павших лошадей. Главнокомандующий в Москве граф В. Ф. Ростопчин 21 ноября 1812 года предписал П. А. Ивашкину ежедневно докладывать ему о результатах этой работы. Трупов оказалось столь много, что Москву удалось полностью очистить от них лишь к марту 1813 года. За это время было  сожжено около 12 тысяч человеческих тел и более 12500 «конской падали».

Серьёзными проблемами московских властей явилось обеспечение горожан и размещённых в городе войск продовольствием и кровом. Решались они очень непросто. Запасов хлеба, оставшегося в Москве после ухода французов, явно не хватало. Хотя крестьяне из окрестных деревень и стали подвозить в город продовольствие, но это не решало проблемы. Денег на его покупку ни у населения, ни у властей не было. П. А. Ивашкин 18 октября в рапорте управляющему министерством полиции главнокомандующему в Санкт-Петербурге С. К. Вязмитинову докладывал: «…человечество и долг мой вынудили меня на собственные деньги купить» для раненых и больных русских воинов, а также неприятельских, «…печёного хлеба и муки». Только в ноябре из Петербурга в Москву за счёт Казённой палаты были отправлены деньги для обеспечения продовольствием войск.

Что же касается снабжения продуктами питания москвичей, то они пользовались сухарями, хлебом, крупами, овсом, посылаемыми в Москву обер-провиантмейстером О. Н. Лаба по требованию Ф. В. Ростопчина из других губерний. А с ноября Московский приказ общественного призрения стал ежедневно выдавать на пропитание лицами благородного происхождения по 25 копеек в день, а разночинцам – по 15 копеек.

Для обеспечения кровом горожан, лишившихся жилья, в Московском приказе общественного призрения было учреждено специальное отделение для размещения этих жителей. Да и сами горожане устраивались, как могли. Многие из них ютились по углам у родственников и знакомых, у кого сохранилось жилище. Было немало и таких, что довольствовались подвалами церковных зданий.

По мере возвращения в древнюю столицу присутственных мест стали прибывать и чиновники. И сразу возник вопрос, где разместить  и сами учреждения и их сотрудников. Уцелевших обывательских домов для этих целей было очень мало. К Ф. В. Ростопчину в те дни поступило большое число обращений руководителей учреждений и чиновников с просьбами скорейшего решения острой проблемы. Ф. В. Ростопчин предписал размещать лишившихся домов чиновников в обывательских зданиях, прежде всего, оставшихся без хозяев. Их занимали даже высшие должностные лица. Так, Московский гражданский губернатор Н. В. Обресков разместился в доме князя Шаховского в Леонтьевском переулке. Сам Ф. В. Ростопчин в собственном сохранившемся доме отвёл комнаты для двух чиновников корпуса инженерных путей сообщения. Размещение чиновников в частных домах продолжалось довольно долго. В октябре 1813 года практически все чиновники московской полиции проживали в обывательских домах, расположенных на территории их частей. Были и такие учреждения, которые оплачивали проживание их чиновников в частных домах. Значительное число чиновников московские власти разместили в устоявших в пожарах или отремонтированных казармах: Екатерининских, Хамовнических, Спасских и других.

Большую заботу московские власти проявили о более чем одной тысяче больных и раненых воинов, находившихся в городских госпиталях и испытывавших острую нехватку в перевязочных средствах. В начале ноября из Санкт-Петербурга в Москву было отправлено 2 пуда 15 фунтов корпии (надёрганные из тряпок нитки, употреблявшиеся вместо ваты), 260 аршин холстинных бинтов, 500 аршин тканых бинтов и 660 компрессов. Помимо этого было предписано в кратчайшие сроки доставить из Ярославля в Москву бинтов 5000 аршин и корпии 5 пудов.

Первоочередные меры позволили нормализовать жизнь в городе, сделать её управляемой и перейти к следующему, основному этапу ликвидации последствий пребывания неприятеля в Москве, её восстановлению. В начале февраля 1813 года была учреждена комиссия для строения Москвы. Высочайшим указом ей ежегодно выделялся в течение пяти лет 1 миллион рублей.

Директором комиссии был назначен действительный статский советник князь М. Д. Цицианов. Ему подчинялись чиновники и архитекторы, составлявшие присутствие (служебный аппарат) комиссии. Это были лучшие в то время специалисты. Вот лишь некоторые из них: О. И. Бове, сыграл ведущую роль в создании архитектурного ансамбля центра Москвы в период её восстановления, при его непосредственном участии была реконструирована Красная площадь, созданы Театральная площадь с Большим театром и другие исторические здания; В. И. Гесте, составитель первого генерального плана восстановления Москвы после пожара 1812 года, который, однако, был отклонён как не соответствующий духу города; Д. И. Жилярди, один из активных участников застройки Москвы, восстановления университета, постройки и перестройки многих известных зданий; В. И. Стасов, в 1810-е годы выполнил более 100 образцовых типовых проектов жилых, общественных и хозяйственных зданий.

Для оказания помощи жителям Москвы и Московской губернии «потерпевшим разорение от нашествия неприятельского» 18 февраля 1813 года была учреждена особая комиссия под председательством графа Н. Н. Головина. Не менее, чем за трехмесячный срок деятельности она рассмотрела свыше 18 тысяч прошений и выдала ссуды на 13,4 миллиона рублей.

Принятые меры приносили свои плоды. Медленно, но неуклонно жизнь в первопрестольной налаживалась: отстраивались новые дома, возвращались жители. Восстановление города проходило в соответствии с планами, подготовленными комиссией для строения. По её планам воссоздавались улицы, площади, набережные, различные части города. В Кремле была вновь выстроена Водовзводная башня и заменён верх Никольской башни, отстроены звонницы Ивана Великого и здание Арсенала.

Был перепланирован центр города, реконструирована Красная площадь, приблизившаяся по конфигурации и планировке к её современному облику. На ней были вновь отстроены Верхние торговые ряды (расположение современного здания ГУМа). На месте заключённой в трубу реки Неглинной и бастионов XVIII века (земляные укрепления вокруг Кремля и Китай-города) в 1819–1822 годах был разбит Александровский сад, сооружены сотни крупных жилых домов. Появились новые площади: Дмитровская, Сенная, Кудринская, обустроены Театральная площадь и Гостиный двор. В 1817 году в ознаменование 5-й годовщины победы в Отечественной войне 1812 года на месте Моховой площади выстроено здание Манежа, а на Воробьёвых горах состоялась торжественная закладка храма Христа Спасителя, возводимого в честь окончания Отечественной войны и победы над неприятелем в 1812–1814 годах. В конце 1818 года был торжественно открыт главный корпус Московского университета.

Комиссия спроектировала и фасады зданий. Для придания им единообразия она организовала производство дверей, оконных рам, лепнины; в её ведении было 5 кирпичных заводов. В результате деятельности комиссии изменился внешний вид всех площадей и многих улиц Москвы. В центре города усадьбы уступили место особнякам. В пределах Белого города было запрещено возводить деревянные строения. Белый город – исторический район в центре Москвы, на левом берегу реки Москвы, в пределах современного Бульварного кольца. На его территории ещё в XVII веке велось интенсивное каменное строительство.

Восстановление Москвы охватывало буквально все стороны большого городского хозяйства: сферы образования, здравоохранения, благоустройства улиц и площадей. Оно включало сферу производства и другие.

Главный корпус Московского университета, восстановленный после пожара 1812 г.

Осенью 1813 года возобновились занятия в Московском университете, который разместился в наёмном доме, и Медико-хирургической академии – в сохранившемся от пожара здании на Рождественке.

Сложнее проходило восстановление занятий в училищах. В Москве, крупнейшем в России городе по численности населения, во время пожара сгорело большинство училищных зданий, в том числе губернская гимназия и состоящее при ней уездное училище. Они помещались на Новой площади, между Варварскими и Ильинскими воротами. После длительных поисков и переговоров удалось лишь к 1817 году отстроить ранее купленный дом князя П. П. Лопухина, находившийся на пересечении улиц Пречистенки и Остоженки, и разместить в нём губернскую гимназию и уездное училище. До этого они временно находились в Малом Кисловском переулке, в доме № 4. Уцелевших зданий, пригодных для размещения училищ, было так мало, что поиски и реконструкция их требовали немалого времени.

Кроме гимназии и уездного училища до неприятельского нашествия в Москве действовали ещё 18 частных учебных заведений, в которых обучалось до 1800 человек. Размещались эти училища в собственных домах. Но 13 из них сгорели во время пожара, осталось пять зданий – три каменных и два деревянных. Частным учебным заведениям ещё труднее было решать проблему размещения. К началу 1814 года из погоревших училищ удалось восстановить только три, и то – частично.

В трудном положении после освобождения города оказались и московские больницы: они лишились постелей, белья, посуды и другого необходимого имущества, которое похитил неприятель. Многое оборудование он разрушил при отступлении. У больниц в первое время не было средств для приобретения продовольствия и аптечных материалов. Наибольшие трудности испытывали больницы, где «больные всякого звания пользуются безденежно» по сравнению с такими, как Екатерининская, Павловская и другие, в которых «большею частью болящие вносят определённую сумму за пользование».

Для частичного решения этой проблемы к 15 декабря 1812 года была приведена в порядок и открыта больница для бедных, о чём известили московских жителей. Кроме того, по приказу генерал-майора П. А. Ивашкина московской управе благочиния (орган благопристойности, обеспечивающий безопасность) предписывалось содержать круглосуточно свободными по две постели в больницах для бедных и Екатерининской в целях скорого оказания помощи неимущим больным.

Так, шаг за шагом, жизнь в городе восстанавливалась. В августе 1813 года дирекция императорских театров начала хлопотать о возобновлении казённого театра в Москве, ибо «публика московская настоятельно желает видеть спектакли…». И через год в доме графа Апраксина на Знаменке состоялись первые представления московской труппы.

Москва восстанавливалась также благодаря интенсивному строительству самих жителей города. В 1820 году в ней уже было 164 улицы, 635 переулков и 25 площадей. И они благоустраивались. По предписанию московского военного генерал-губернатора графа А. П. Тормасова (сменил 30 августа 1814 года на этом посту Ф. В. Ростопчина) от 25 мая 1817 года надлежало к августу исправить и замостить все улицы и площади, находящиеся на городском бюджете. Городской думе повелевалось немедленно приступить к замощению набережной левого берега Москвы-реки от Каменного моста до Москворецкого во всю ширину, от тротуара набережной до стен Кремлёвских и домов. Работу велено было осуществить исключительно качественно.

Ранее городские власти решили значительно улучшить освещение улиц. Для этого предстояло разрушенные во время нашествия фонари заменить новыми, более совершенными. В целях единообразия предусматривалось установить фонари одного вида. А. П. Тормасов предписал также посадить вдоль бульваров и по берегам Чистых прудов липы. Так началось планомерное озеленение города.

Неуклонно возрождалась и промышленность Москвы. В 1814 году число предприятий достигло 253, тогда как в конце 1812 года действовало 64. За два года рост четырёхкратный. Численность рабочих на них соответственно увеличилась в два раза, с 12303 до 27314. Среди предприятий преобладали фабрики и заводы лёгкой и пищевой промышленности.

Развитие города сопровождалось и ростом его населения. Общая численность жителей Москвы в 1814 году составила 181861 человека. По прошествии трёх лет, в 1817 году, в городе проживало уже 200342 человека, в том числе 131460 мужчин и 68882 женщины. Наиболее заселённой была Мясницкая часть – свыше 17 тысяч человек, а наименее – Басманная (4933 человека) и Таганская (5138 человек) части.

К середине 20-х годов XIX столетия Москва была в основном восстановлена. И в 1843 году комиссия по делам строения Москвы упраздняется. Восстановленная первопрестольная значительно отличалась от той, какой она была на рубеже XVIII – XIX веков. Отличалась в лучшую сторону. Она стала более современной, благоустроенной, по существу постепенно утратив черты средневекового дворянского города, становясь средоточием нарождающихся капиталистических отношений. Они, прежде всего, и стали определять облик города, его экономическую и социальную жизнь.

http://file-rf.ru/analitics/811