Крымская (Восточная) война 1853-1856 гг. началась как очередная Русско-турецкая война. Как и в предыдущих конфликтах России и Турции, Кавказ стал полем боя. У Порты было немало территориальных претензий к России. Османы планировали отбить не только Крым и Южный Кавказ. Наиболее горячие головы в турецком руководстве вспомнили о некогда турецком побережье побережья России, Абхазии, Черкесии, а также других областях Северного Кавказа.

Однако Кавказская кампания Восточной войны завершилась блистательной победой русской армии. Русские войска разгромили османов в ряде решительных сражений, взяли Карс. Генерал Николай Николаевич Муравьев начал разработку смелого по замыслу похода через Анатолию на Стамбул (Константинополь), к проливам Босфор и Дарданеллы. Взятие Стамбула коренным образом меняло ситуацию на Черноморском театре военных действий в пользу России. Кавказский победитель Муравьев-Карский считал, что достаточно перехватить проливы, и паровой англо-французский флот «омертвеет» в водах Черного моря. Дерзкий план вполне мог превратить поражение под Севастополем в блестящую победу России во всей Восточной войне.

Но поход русской кавказской армии на Царьград в 1856 году не состоялся. Император Николай Павлович скончался, и его преемник Александр II начал мирные переговоры. По поводу состоявшихся мирных переговоров в Париже подполковник Генерального штаба Аверьянов в своих «Записках» со всей справедливостью отметил: «Против наших неудач на Дунае и в Крыму одни только трехлетние победы и успехи кавказских войск в Азиатской Турции могли быть поставлены на весы на Парижском конгрессе, на котором так страдала вековая военная слава и народная гордость России... Все завоевания кавказских войск... в несколько десятков раз превосходившие занятое союзниками пространство в окрестностях Севастополя и Кинбурна, были той ценой, которую России пришлось заплатить за возвращение Севастополя».

Яндекс.Директ

Кредит на авто от 2,9%Кредит на авто. От 500 тыс. до 5 млн. От 6 мес. до 7 лет! Заполнить заявку!Адрес и телефонliberty-auto.ru

Карс обменяли на Севастополь. Кавказские победы уравновесили горечь неудач и поражений на Дунае и Крыму. К сожалению, эта страница русской истории в современной России практически забыта, как и многие другие славные и трагичные страницы нашей истории, о которых должны помнить русские.

Кампания 1853 года

Предвоенная ситуация. Основная трудность войны на Кавказе заключалась в огромности границ края, неразвитости коммуникаций в этой горной области и необычайно невыгодных и опасных внешнеполитических условиях. России стоило ожидать нападения не только от Османской империи, но и от Персии, что серьёзно осложняло ситуацию для русских войск. На активную помощь персов или их дружественный нейтралитет рассчитывать не стоило. Персия в любой момент могла выступить против России, улучив для этого удобный случай. Поэтому приходилось держать войска на всех направлениях.

Непростым были и отношения с местным населением. С частью горских племен Северного Кавказа шла длительная и кровавая война, которая то стихала, то вновь загоралась. Часть горцев постепенно втягивались в мирную жизнь, найдя в ней больше выгод, чем от постоянной вражды. Армяне были преданы русским властям, в силе русского оружия они видели спасение от рабства, испытанного их предками и возможность освобождения армян, которые оставались под властью Порты. Значительная часть «татар» (так называли мусульман Закавказья) также поддерживала Россию. Для большей части грузин, кроме части «элитарных» кругов, которые хотели получить возможность властвовать над простым народом и были готовы предать Россию, эта война с самого начала была продолжением вековой борьбы против беспощадного «наследственного» врага, от которого их могли спасти только русские. Россия была гарантом из жизни, безопасности и благосостояния. 

Начало войны стало неожиданным для кавказского наместника, князя Михаила Семёновича Воронцова. Герой войны 1812 года и Заграничного похода, Воронцов был назначен главнокомандующим войск на Кавказе и наместником кавказским в 1844 году. До этого назначения князь успешно руководил Новороссией. Под началом Воронцова русские войска продолжали наступление на горские племена. Наместник был любим простыми солдатами. На долгие годы сохранились среди солдат в русской армии на Кавказе рассказы о простоте и доступности верховного наместника. После смерти кавказского наместника на Кавказе возникла поговорка: «До Бога высоко, до царя далеко, а Воронцов умер».

Однако к началу Восточной войны Воронцов уже исчерпал данный ему Богом потенциал. В начале 1853 года князь, чувствуя приближение слепоты и крайний упадок сил, попросил императора дать ему отставку (Воронцов скончался 6 ноября 1856 года). 25 марта (6 апреля) Воронцов оставил Тифлис. Поэтому Воронцов не мог руководить русскими войсками на Кавказе. Надо отметить, что несмотря на свое действительно болезненное состояние, князь Воронцов, хорошо знавший регион, верно оценивал ситуацию и понимал, какая вообще трудная война предстоит Российской империи и с какими тяжелыми последствиями русские могут столкнуться на Кавказе, где дикость, фанатизм и недоверие горских племен представляли отличную почву для вражеских игр. 

В Петербурге же не понимали всей опасности ситуации на Кавказе. Первоначально Николай Павлович был уверен, что России придётся воевать только с Османской империей, и русская армия легко одержит победу в этой кампании. Император Николай не понимал опасного положения, в котором оказался Русский Кавказ после начала войны. Когда в середине октября 1853 года морем эскадра Нахимова перебросила в Грузию 13-ю пехотную дивизию (16 тыс. штыков), государь написал наместнику, который нисколько не разделял оптимизма царя и очень опасался за порученную ему область: «Теперь кажется могу я надеяться, что не только тебе даны достаточные способы оборонять край от вторжения турок, но даже к наступательным действиям...». Николай предлагал Воронцову выдержать первые нападения османов и перейти в наступление, взять Карс и Ардаган. 

Император Николай Павлович в этом вопросе показал слабое понимание ситуации на Кавказе. Весною 1853 года на Кавказе было всего 128 батальонов пехоты, 11 эскадронов кавалерии (Нижегородский драгунский полк), 52 полка казаков и конной местной милиции, 23 артиллерийские батареи с 232 орудиями. Если бы эти силы были объединены, это была бы мощная армия, способная сокрушить османов. Но в преддверии войны русские силы на границе, которые должны были выдержать удар турецкой армии, были ничтожными: всего 19½ батальонов, два дивизиона нижегородских драгун и незначительное число иррегулярной конницы, в которую входили местные жители. Основные русские силы базировались в крепостях Ахалцих, Ахалкалаки, Александрополь и Эривани. Остальные силы русской Кавказской армии были распылены по всему региону. 

В целом же русская Кавказская армия имела огромный опыт военных действий в горных условиях этого края. Русские солдаты и командиры на Кавказе постоянно находились в условиях опасности, ожидая нападения горцев, набега разбойников из-за границы или войны с Османской империей и Персией. Суровые и военные условия жизни на Кавказе выдвигали на ответственные должности решительных, волевых и инициативных командиров, нацеленных на активные наступательные действия. Слабые и нерешительные офицеры отсеивались, не выдерживали службы на Кавказе, искали более «теплые» места. Всё это сказалось на Кавказкой кампании самым положительным образом. 

Крепость Александрополь (Гюмри) составляла центральный опорный пункт операционной базы русской армии и располагалась против расположенной в примерно 70 верстах от нее основной турецкой крепости Карса. На правом фланге этой опорной базы располагалась крепость Ахалцых, она прикрывала ардаганское направление. На левом фланге стояла крепость Эривань, она прикрывала южную часть границы, со стороны османской империи и Персии, дороги ведущие от Баязета, через Чингильские горы и реку Аракс. Все три крепости были весьма слабы и не могли выдержать правильной осады. К тому же в них стояли небольшие гарнизоны. На береговой дороге от Батума к границе России располагался пост Св. Николая. Его гарнизон был ничтожным, и форпост был плохо подготовлен к защите. Правда, в силу неразвитости коммуникаций, его захват не мог представить никаких выгод противнику для дальнейшего наступления. 

С началом осени к Александрополю (наиболее опасному направлению) перебросили части отрядов князя Аргутинского-Долгорукова от Закатал и князя Орбелиани с Лезгинской линии. В этот же район направили из Чир-Юрта и Воздвиженского оставшиеся три дивизиона Нижегородского драгунского полка и один батальон Куринского полка. Началось формирование группировки, которая могла нанести удар по противнику. Первоначально наступление русских войск планировал возглавить Воронцов, но болезнь не позволила ему начать поход. 

При переброске 13-й пехотной дивизии и организации 10-тыс. армяно-грузинского ополчения, ситуация несколько улучшилась — удалось сформировать 30-тыс. армейскую группировку под началом генерал-лейтенанта князя Василия Бебутова. Часть сил 13-й пехотной дивизии с небольшим отрядом иррегулярной кавалерии была расположена на ахалцыхском направлении. Эти войска возглавил тифлисский военный губернатор, генерал-лейтенант князь Иван Андроников. 

Но противник по-прежнему имел полное превосходство в силах. Турецкое командование сосредоточило огромную армию вторжения — 100-тысячную армию под начальством Абди-паши. Так, 25-тыс. корпус при 65 орудиях стоял в Карсе, 7-тыс. отряд при 10 орудиях в Ардагане, 5-тыс. отряд при 10 орудиях в Баязете. Для наступления турецкое командование сформировало две ударные группировки: 40-тыс. Анатолийская армия готовилась к наступлению на Александрополь, 18-тыс. Ардаганский корпус на Ахалцих и Тифлис. 


Князь Михаил Семёнович Воронцов

Разгром горцев

Серьёзную угрозу русской армии представлял удар с тыла. Грузия, Гурия, Мингрелия, Абхазия, были отделены от остальной части Российской империи огромным горным хребтом и воинственными горскими племенами, это делало их уязвимыми. Горские племена, возбуждённые заграничными эмиссарами, представляли значительную опасность. Правда, Шамиль поторопился и открыл боевые действия первым, ещё до выступления турецкой армии. 

Шамиль и наиб Черкесии и Кабарды Магомет-Амин собрали горских старейшин и объявили им о полученных от турецкого султана фирманах, которые повелевали всем мусульманам начать войну против «неверных». Горцам пообещали скорое прибытие турецких войск в Балкарию, Грузию и Кабарду. Русские войска, по их мнению, были ослаблены необходимость охранять турецкие границы. Однако горцы в своей массе уже устали от войны, которая принесла им крайнее обнищание и постоянные поражения. Поэтому сформировать отряд Шамиль смог лишь путём жестоких наказаний.

5 сентября 1853 года 10-тыс. отряд Шамиля появился около аула Закарталы (Закаталы) в Алазанской долине. 7 сентября Шамиль с главными силами напал на недостроенный редут близ Месед эль-Кера. Положение русского гарнизона было отчаянным. Однако его спас отряд командующего Каспийской областью, князя Аргутинского. Князь совершил беспримерный марш-бросок из Темир-Хан-Шуры напрямую через пять Кавказских хребтов. Шамиль был вынужден отступить. После этого горский вождь бездействовал до 1854 года, ожидая решительных успехов османской армии. 

Неудачей завершилось и выступление черкесского наиба. Магомет-Амин со значительными силами двинулся к Карачаю, где его прибытия ждали множество единомышленников. Это должно было привести к масштабному восстанию. Однако командующий войсками на Кавказской линии и в Черноморье генерал Викентий Михайлович Козловский спас ситуацию. Отважный генерал всего с тремя батальонами бросился за Магомет-Амином и перед самым Карачаем наголову разгромил закубанских горцев. Затем он занялся обустройством дороги на Карачай, чтобы было сделано в весьма быстрые сроки. В результате дальнейшее развитие восстания было предотвращено. 

Однако русскому командованию приходилось считаться с этой опасностью и держать часть сил на границе с горскими племенами. С началом Восточной войны русскому командованию пришлось отказаться от наступательной стратегии, перейдя к обороне. Правда, вырубка лесов, строительство дорог и лишение горцев средств к пропитанию были продолжены, но в более ограниченных масштабах. 


Викентий Михайлович Козловский